— Ты говоришь, как на одном из тех мотивационных плакатов с парнем, стоящим на вершине Большого Каньона с поднятыми руками.

— Все свои лучшие советы я получаю от дерьмовых плакатов. И наклейки на бамперах.

Я покачала головой и допила свой чай.

— Я не могу позволить желаниям моих партнеров мешать моей работе. Это не я. — Или, по крайней мере, так не было раньше.

— Может быть, твои подружки посоветуют что-то лучше. Или не хотят признавать это. — Он поднял брови, а я скомкала салфетку и бросила в него.

— Ты совершенно бесполезен, Фин.

Мы просидели в кафе еще час, просто болтая ни о чем. Я могла бы сказать, что люди вокруг нас думали, что мы на свидании. Да, Фин превратился в настоящий мужской экземпляр, и я находила его привлекательным, но не в том смысле, в каком мне хотелось бы видеть его обнаженным. Он был забавным, милым и обаятельным, но просто не вызывал нужных чувств.

Я не верила, что мужчина с женщиной не могут быть друзьями, не занимаясь в конечном итоге сексом. Конечно, если бы я была пьяна, это могло бы быть возможно, но только если бы мы оба были очень пьяны, и ему пришлось бы сделать первый шаг.

— Итак, как долго ты собираешься пробыть в городе? — сказала я, провожая его к такси.

— Около двух недель, а потом… кто знает? Я подумываю о радикальном изменении жизни, но пока не хочу ничего говорить об этом.

— Ясно, принято к сведению. Может ты хочешь чем-нибудь заняться в следующие выходные? Мы с друзьями ходим в бар, у них вечер открытого микрофона, и, если ты сможешь такое вынести, это правда очень весело.

— Звучит забавно. Кто бы не хотел услышать тысячу исполнений эмо-гитарных песен? Конечно, запиши меня.

— Хорошо, не приходя, ты многое упускаешь. — Он посмотрел на такси и тяжело вздохнул.

— Если ты собираешься давить на меня, думаю, я соглашусь.

Я сказала ему, что позвоню и скажу, где и когда встретимся, а затем, помахав рукой, он сел в такси, а я направилась на работу, обдумывая его ужасный совет.

Глава 12

Да, это был ужасный совет. Я была не из тех девушек, которые умеют хранить секреты, особенно такие, как этот. А еще я не умела лгать своим родителям. Они знали ВСЕ. Думаю, больше, чем большинство родителей.

Конечно, мне пришлось рассказать Слоан все до мельчайших подробностей, и я рассказала ей о его совете.

— Этот совет — отстой. — Да, я знаю.

— Это серьезно, как самый худший совет на свете. Твои родители хотели свести тебя с этим парнем? Он звучит как идиот. — А потом я показала ей фотографию Фина, которую сделала на свой телефон, когда он не видел.

— Ладно, он очень привлекательный идиот, но все же.

Я рассказала ей о своих планах пригласить его с нами в бар.

— Хм, я нахожу этот план интригующим. Ты знаешь, что мы должны сделать, верно? — Я понятия не имела, о чем она говорит. Иногда Слоан думала совершенно о других вещах, чем я, и ей приходилось практически давать мне карту и GPS, чтобы доставить меня туда, и даже тогда я все равно терялась. Это был один из таких случаев.

— Посмотри на него. Темные волосы, голубые глаза? Забавный и немного странный? Кому нравится все это, и кто нуждается в хорошем сексе?

Я все еще не понимала, поэтому Слоан шлепнула меня по руке.

— Марисоль!

Ладно, я должна была признать, что в этом был смысл. Марисоль была одной из тех очаровательных игристых девушек, которых все любили, и я совершенно точно могла видеть ее и Фина вместе. Но единственное, что Марисоль ненавидела больше, чем парней, которые плюют на улицу, — это когда их подставляют. Она была сама нежность и свет, пока ты не попытался заставить ее сделать что-то за ее спиной, и тогда выходила тьма. Я видела это однажды и никогда не хотела видеть это снова.

— На самом деле нам не нужно ничего делать. Просто убедись, что они сидят рядом друг с другом. Бог Любви сделает все остальное.

— Бог Любви? Мы говорим о греческом или римском?

— Американском. Алкоголь.

Еще одно хорошо сделанное замечание.

— О, ладно. Интересно, позволит ли она мне отдать ей что-нибудь из моего нижнего белья? Я бы вполне могла сшить его по ее размеру. — Одна из опасностей, связанных с тем, что у вас есть подруга, которая шьет одежду, заключалась в том, что она отслеживала все ваши мерки и не стеснялась показывать их публично, если считала, что вы набрали или сбросили несколько фунтов.