— Мне не нужно их брать. Достаточно оставить отряд из двух сотен, пусть трех сотен, воинов и все… закидывать камнями защитников и огнем. Эмир стянул к булгару двадцать семь тысяч воинов. Это все, что он может собрать, если не выдергивать отряды с других направлений. В Биляре защитников осталось семь сотен. И это много, но не настолько, чтобы не верить в успех, — я достал бумагу из кармана специально пришитого по моему приказу к кафтану. — Вот тут вся численность войск булгар, где они стоят.

Изяслав Мстиславович с неодобрением посмотрел на Мстислава, после почти так же на остальных. Они олицетворяли скепсис. Все понимали, что я толкаю Русь на масштабную экзистенциальную войну, что воспринималось, как невозможное.

— Продолжай! — повелел великий князь.

И я продолжил…

Великий князь киевский смотрел с большого холма на противника. Сильный ветер врезался в спину самого главного человека на Русской Земле, будто норовя скинуть Изяслава Мстиславовича с горы. Мощные воздушные порывы, которые никак не оставляли без своего внимания князя, можно было расценить иначе. Сама природа толкала его вперед, на приступ, пока булгары еще считают, что могут победить в полевом сражении. Природа? Или Господь Бог ведет Русь к победе?

Изяслав Мстиславович в последнее время стал сильно набожным, потому без оговорок, без допущения инакомыслия, верил — Бог с ним, Бог с Русью. Чем же еще объяснить все успехи, которых Русская Земля добилась за последние годы?

Когда Изяслав занимал киевский престол, он был готов к долгой, изнуряющей усобице, чтобы только сохранить свой статус главного человека на Руси. Готовность эта была прежде всего моральной, не подкрепленной более ничем, так как экономического развития в условиях внутренней смуты не предполагалось. Экономика могла бы позволить нарастить войско, лучше его экипировать, но князь тогда об этом даже не думал, ибо власть его была зыбкой, а желающие кинуть Изяслава сильны. Нужно наращивать дружину, но в военном деле не имелось предпосылок кардинально увеличить количество воинов за сколь-нибудь быстрое время.

И началось… Главный враг, то есть тот, что неминуемо должен был стать таковым, погибает. Юрий Долгорукий из всех сыновей Владимира Мономаха был наиболее деятельным и властолюбивым. Но его не стало. Потом случилось установление митрополитом на Руси Климента. И эта, почти авантюра, прошла почти без сложностей. Конечно, установлению на Руси своего, русского роду-племени митрополита, помогла поддержка именно Изяслава, ну или связки Изяслава Киевского и Ростислава Смоленского, двух братьев, не забывших крепость родственных уз.

А после и экономика стала развиваться. Пока еще мало заметно, но кто зрячий и не глуп, тот увидит. Русь, без вражды князей, неспеша, но начала торговать и внутри своих земель, и что-то продавать заграницу. В Киеве уже осваивают производство новых доспехов, панцирей, что большой шаг в военном деле.

Мало? Дочь, Евдокия, становится византийской императрицей. Сейчас, пребывающие в Киев ромеи более охотно кланяются Изяславу, который получил статус тестя василевса. В глазах византийцев именно это делает князя статусным. Да и торговля с Византией только растет. И это, не взирая на то, что при выходе в Черное море все еще можно встретить, по факту пиратский корабль, мятежного Корсуня-Херсонеса. Херсонесцы, а, скорее, венецианцы, захватившие там власть, собирают немалые пошлины за безопасный проход к империи. Но даже это выгодно русским купцам, чтобы начать торговлю.

Потом были разбиты Ольговичи, казалось, что сильные и так же претендующие в союзе с Давидовичами, на лидерство на Руси. Разбиты половцы и часть из разгромленных степняков присягнула Изяславу. Так что это, если не вмешательство Бога?

Остается сейчас выбить булгар, наказать их, тогда можно и объявить себя… Великим князем всея Руси.

На холме Изяслав не был один. С ним была и охрана и некоторые советники. Находился тут и воевода Димитр.

— Что скажешь, Димитр? — спросил великий князь у своего главного воеводы.

— Господь нам благоволит, князь! — воскликнул мудрый воин, радостно отреагировав на то, как порыв ветра чуть покачнул его вперед.

— И я только что об этом думал, — произнес князь задумчиво.

Он хотел прямо сейчас, ну раз Бог на его стороне, то можно, пуститься в лихую атаку. Чтобы он, поцелованный Богом, первым влетел в строй врага, круша булгар на лево и направо. Но такие желания Изяслав умел в себе заглушать, чай не отрок, что только чувствами живет.

— Что предлагаешь? — спросил князь, как только рядом закончил завывать очередной порыв ветра.

— Камнеметы и огонь. Сперва закидаем их. Просто так не станут же они стоять и наблюдать, как умирают их войны, — сказал Димитр. — А, лучше ударить по ним, когда выдвинут своих бояр.

— Вот разговариваю с тобой, а представляю иного человека. Не догадываешься кого? — усмехнулся великий князь. — Тот тоже все камнеметы норовит использовать, да огнем жечь.

— От чего же? Ясно дело. Влада поминаешь, — так же улыбнулся воевода. — И я не стану скрывать, что изучил, как он воевал Владимир, да и там… на Холме держал все войско Ольговичей своим отрядом. Зело мудро применял камнеметы и все остальное.