Я ведь знал, что в Европе случилась «революция цен» после начала интенсивной колонизации Америки и иных частей мира. Европейцы имели много серебра и золота, а вот товарное производство, прежде всего сельское хозяйство не успевало за увеличением денежной массы. Как итог: цены взлетали, голод приходил. Спасала Европу только Речь Посполитая с Россией, которые продавали свое зерно европейцам.

Месяц прошел в трудах и заботах, тренировках, даже в учениях. Арсак, командующий всеми войсками, отправляющимися в Египет, оказался весьма деятельным человеком, а также его участие в качестве главнокомандующего привлекло в ряды крестоносцев немалое количество армян, даже три сотни конных армянских воинов и Киликии, и те присоединялись к походу.

Я был несколько удивлен, что, помимо конных воинов и традиционной византийской пехоты, в формировавшемся войске появились арбалетчики. Генуя предоставляла четыре сотни своих воинов, вооруженных арбалетами и короткими мечами. Наверняка, чтобы после сказать, что и их воины участвовали в походе.

В проливе Дарданеллы, наверное, нужно было устанавливать график прохождения кораблей. Невообразимое количество различных судов прибывали в Константинополь и загружались людьми и лошадьми, а так же продовольствием, оружием и фуражом. Генуя, Пиза, даже Венеция вовремя прислали свои корабли. Мало того, так почти весь флот Братства и русских княжеств, а это на данный момент более пятидесяти вымпелов, все задействованы в погрузке, не говоря о том, что византийцы подтянули все свои отнюдь немаленькие морские силы.

Мы стояли с Гильермо Понти на Константиновом холме рядом с одноименным дворцом византийских императоров. Как отцы провожают своих сыновей в дальнюю дорогу, так и мы наблюдали, как пять парусников в сопровождении шести галер выходили из залива Золотой Рог, чтобы отправиться в новый мир. Ощущал себя отцом, который наблюдает за своим ребенком, получающим аттестат на выпускном. Так и хотелось махнуть стакан водки и пригласить на танец математичку, которая попила кровушки родному отпрыску в выпускном классе.

— Друг мой, Гильермо, ты уверен в том, что арабы пропустят наши корабли через Геркулесовы Столбы? — спросил я, резонно предполагая немалые сложности для колонистов.

— Наше с тобой золото, мой друг, — это пропуск через любые проливы, — отвечал Гильермо Понти.

На этих кораблях были собраны опытнейшие генуэзские моряки и чуть менее опытные, но готовые познавать морскую науку, русичи. Все они, как и русские моряки, на мой взгляд, хорошо освоили науку правильной установки парусов. Мы с Гильермо испытали это сами, когда выходили на парусниках в Черное море и там маневрировали, подстраиваясь с разных сторон под ветер. Такие выходы давали понятие о состоянии кораблей и чем еще загрузить трюмы, чтобы иметь возможность для команд осуществлять ремонт самостоятельно.

— Дойдут! — усмехнулся Гильермо.

— Куда они денутся! — отвечал я.

Во всей этой кутерьме с погрузками крестоносного войска, практически незаметным получился отход, способной стать величайшей, экспедиции в Америку. Я уже сегодня приду в «Русский Дом» и дам задание трем писарям, что состоят при мне, чтобы они отвлеклись от красочного описания подготовки Крестового Православного похода, и написали очерки об отплытии кораблей в…

А как мне назвать новый континент? Америго Веспуччи еще даже не спроектирован своими родителями, до рождения которых как бы не триста лет.

— Как назовем новый континент, друг мой и партнер? — спросил я.

— Как тебе такое название: «Геруссия»? — лукаво спросил Понти.

Я задумался. Звучало, словно из какой сказки название страны. А в прочем… Мы же рождены, чтоб сказку сделать былью? Так что не будет тут Америки, будет Геруссия.

«И всё-таки они больше норманы, чем европейцы» — подумал специальный представитель Венеции в Сицилийском королевстве Доменико Морозини.

Это был один из влиятельнейших людей венецианской республики, весьма вероятно, будущий дож Венеции. Морозини уже как две недели пребывал в Сицилии в гостях у короля Роджера II Сицилийского. Успел испытать все гостеприимство этого одиозного правителя.

Причиной почему Морозини направлен на Сицилию были весьма серьезными и должными повлиять на Венецию кардинально. Тут или предстоит республике еще больше возвеличиться, или потерять все. И венецианские элиты решили не ждать медленного угасания и постепенного уменьшение торговли, а рискнуть.

Венеция не забыла всё то, что случилось в Константинополе и, если оставить убийство тысяч венецианцев и разграбление Венецианского квартала без ответа, то Республика потеряет своё лицо. Где и кому тогда Венеция может диктовать свои правила и условия торговли и сосуществования, если нет возможности постоять за собственных людей и свои интересы?

Венецианский дож граф Пьетро Полани переступил через свои амбиции, гордыню и самолюбие, и прислал Роджеру Второму Сицилийскому извинения за все те причинённые ранее неудобства и призвал его к сотрудничеству и углублению торговых отношений.