— Игнат, там, в школе, Лиза действительно вела себя настолько похоже на Инну, что у меня оборвалось сердце, а к вечеру накрыло депрессией. Вот я и не удержалась…

Я встал с койки, сгреб эту дуреху в объятия и ласково погладил по спине:

— Оль, солнце, тебе не за что просить прощения: ты поделилась душевной болью не с посторонним, а с любимым мужем; выговорившись и поплакав, хоть немного, да ослабила напряжение, в котором прожила последний год; та бессонная ночь была у меня не первой и не последней. Далее, твое признание тоже не изменило ровным счетом ничего: я уважаю эту девочку, поэтому помог бы ей в любом случае. И последнее: я назначил тебя ее наставницей не только из-за того, что не забыл фразу «Я бы с таким удовольствием с ней повозилась…»

— Игнату за глаза хватает двух женщин, поэтому влюбленность третьей сведет беднягу с ума… — язвительно заявила мелкая, вскочила на ноги, обняла нас обоих и вздохнула: — В общем, тебе извиняться действительно не с чего. А вот мне… Игнат, я как следует обдумала твои аргументы и пришла к выводу, что была неправа: для стартового толчка Лизе за глаза хватит твоей «болтушки» и инициации на заимке Вронских. А что-то более серьезное девочка может получить и через пару-тройку лет. Если вырастет по-настоящему достойной личностью, а не клоном брата-дуролома. Так что прости меня, дуру, ладно?

Я понимал, что этот монолог не отвлек Ольгу от тягостных мыслей, но порыв души оценил. Поэтому поцеловал младшенькую в лоб и добавил свою лепту к ее попытке переключить внимание на себя:

— Ты не дура, а человечек с большим, добрым и теплым сердцем!

Она ткнулась лбом мне в плечо и… принялась валять дурака:

— Ага! А еще одна из двух твоих женщин, кстати, являющихся живыми воплощениями Чувственности, Страсти и всепоглощающей Любви, поэтому целовать нас надо куда угодно, только не в лоб!

Я «исправился», то есть, подарил каждой по «нормальному» поцелую и распустил руки. Оле мгновенно стало не до переживаний. Поэтому следующие минут десять-двенадцать она не думала вообще. А после того, как один из энергетических силуэтов, обретавшихся на палубе, «ссыпался» вниз, дошел до нашей двери, постучал, сообщил, что мы скоро прибудем на место высадки, и рванул дальше, выскользнула из наших объятий, заявила, что безумно любит обоих, и умчалась поднимать подопечную. Ну, а мы, активировав бодрячки и остыв, в темпе раскурочили отдельный пакет, выложили на откидной столик все шесть пищевых контейнеров и практически одновременно позвали народ завтракать.

«Народ» принесся бегом, с трудом втиснулся в крошечное помещение, в очень хорошем темпе умял все, что было, затолкал пустые контейнера в тот же пакет и уставился на меня.

— Поднимаемся на палубу… — скомандовал я, дождался, пока дамочки и Витя вывалятся в коридор, вытащил туда же рюкзаки, для вида помог Свете, закинул за плечи свой и пошел к лестнице. А через несколько минут все так же, первым, спустился по трапу и, не останавливаясь, попер к опушке сквозь сплошные струи непрекращающегося дождя.

За толпой подопечных наблюдал с помощью прозрения, поэтому оценил скорость превращения пока еще аморфной массы в походный ордер, пришел к выводу, что Ростопчина прогрессирует, и решил при случае ее похвалить. Потом переключил внимание на окружающий мир и минут двадцать искал «силуэты» скрытников. А когда понял, что их не будет, остановился на первом подходящем повороте тропы, утоптанной вояками Волконских, и развернулся к «отряду».

Света, Витя и Таня предвкушающе заулыбались, Ольга скинула с плеч «однодневку» и начала удлинять лямки, а Лиза нервно облизала губки и сжала кулачки. На последнюю я и уставился:

— Ага, твоя догадка верна: таким темпом мы не доберемся до заимки и за неделю. Поэтому сейчас ты выпьешь таблетку от тошноты, усядешься в своего рода кресло, вцепишься в петельки, пришитые твоей наставницей к плечевым обхватам, и изобразишь наездницу. Твоя единственная задача на ближайшие несколько часов — заставить свой вестибулярный аппарат адаптироваться к передвижению стремительными рывками. Сможешь?

— Да!

— Отлично. Тогда слушай дальше. Как только почувствуешь, что более-менее освоилась, сообщи об этом Оле, и я выведу нашу компанию на какого-нибудь зверя: Виктор с Таней попробуют его завалить без нашей помощи, ты увидишь, что такое охота, а я оценю твою реакцию на бой и смерть животного. Чтобы, при необходимости, скорректировать тренировочные планы. И еще: в данный момент мы находимся в «семерке», но сюда, бывает, забредают и высокоранговые звери. Так вот, мы не по зубам даже стаям последних, так что смотри во все глаза… или жмурься. И не паникуй — мы справимся со всем и вся даже без помощи твоей наставницы. Вопросы?

— Есть. Несколько! — четко ответила она, дождалась разрешения задавать и спросила, не устанет ли «Ольга Ивановна» ее тащить.

— Эта информация — под уже данную тобою клятву о нераспространении информации… — без тени улыбки сообщил я, сделал небольшую паузу и продолжил: — Оля не устанет, так как «обнулит» твой вес одним из родовых умений Беркутовых-Туманных.

— Поняла. Вопрос второй: тут наверняка водятся хищные птицы. Мне за небом наблюдать, или в такие ливни атак с воздуха можно не ждать?