А ещё кабины очень быстрые. Я с ужасом следила за тем, как сокращается расстояние между лошадью Сидда и ними. Кажется, зверям и глубокий снег нипочём. Когда первые из них оказываются совсем рядом и уже могут схватить лошадь за задние ноги, они почему-то не делают этого, а рассредоточиваются и бегут рядом с нами.

Это же… Их глаза мерцают. Его двуликие! Значит, Дом Кровавой Луны имеет такой облик?

Я чуть ослабляю хватку. Жаться к Сидду хочется всё меньше. Напротив, я чувствую, что мне стоило бы быть от него так далеко, как вообще возможно, но теперь уже ничего не попишешь.

Мимо проносятся роскошные запорошённые деревья, а нетронутый нашими следами снег искрится как драгоценные камни. Морозный ветер щиплет нос, пахнет пихтой и смолой.

Зимой я редко покидаю замок, и уж тем более нечасто мне выпадает шанс полюбоваться лесом. Когда хвоя напитывается снегом, ветви тяжелеют и кажется, что перед тобой не деревья, а гости зимнего бала, которые замерли и ждут, пока ты уйдёшь, чтобы продолжить свой волшебный танец.

Сидд позволяет лошади сбросить темп. Я догадываюсь, куда они держат путь, в храм Лунобога. Говорят, двуликие могут использовать их силу и искажать пространство, чтобы перемещаться, хотя, возможно, это просто сказки.

Едем без происшествий. Ни разбойники, которые, как я слышала, водятся в наших лесах, ни дикие звери не решаются связываться с Домом Кровавой Луны. Кабаны не делают привалов, а вскоре нас нагоняют оставшиеся кони, также осёдланные людьми. Меня клонит в сон и, хоть хочется держаться от Сидда подальше, я всё же проваливаюсь в дремоту под мерный шаг лошади.

К храму мы прибываем только вечером. Немногочисленные монахи, облачённые в чёрные балахоны, падают в почтительном поклоне, когда двуликие возвращают себе человеческий облик, и следуют за Сиддом внутрь храма.

Я здесь ещё не бывала. Храмы принято обходить стороной, поскольку обитель Лунобога всегда считалась дурным местом. При храмах проводят погребальные службы, отправляя души за грань жизни. Лунобог – покровитель царства мёртвых, а Солнечная богиня приглядывает за живыми. В храме нет дверей, но внутри на удивление тепло. Возможно, дело во множестве разведённых костров в больших чашах.

– Девка, не отставай, – один из воинов грубо толкает меня в спину.

Я делаю лишний шаг вперёд и едва не врезаюсь в Сидда. Он, в свою очередь, оборачивается и, схватив меня за шкирку, тащит рядом с собой.

– Отпусти! – я дёргаюсь, снова чувствуя тяжесть его злости.

Психика сходит с ума. Если в лесу я ещё качалась на волнах нерешительности, то теперь близость необратимого стала чувствоваться так же явно, как холод и дым разведённых в храме костров. Я не выдерживаю и нахожу в себе силы на ещё одну попытку.

Бежать бессмысленно, но, может, среди послушников найдётся добрая душа?

– Помогите! Меня увозят против воли! Дайте знать об этом Валфрику! Пожалуйста!

Сидд встряхивает меня будто котёнка, так что я вскрикиваю от страха и боли. Сразу становится очевидно, что помощи не будет. Никто не решится. Но, может, хоть кто-то передаст весть моему возлюбленному? Он наверняка не представляет, что здесь творится. Не догадывается ни о чём…

Неожиданно вперёд выходит один из монахов. Тёмная одежда полностью скрывает его тело, лицо перемотано платком так, что видно только глаза. Его плавного движения я пугаюсь больше, чем если бы никто из присутствующих не обратил внимания на их приход.

– Лунобог не терпит принуждения, – слышу я сухой бесстрастный голос. Кажется, этот монах уже немолод.

– А ты уверовал, что знаешь все его помыслы, человек? – насмешливо спрашивает Сидд.

– И тем не менее я не могу позволить вам пройти, – спокойно отвечает монах.

Мне становится страшно. Я не знаю, кто этот человек, но я восхищена его спокойствием и безразличием сместившегося на него злости безликого.

Сейчас я поняла, что до этого момента Сидд чувствовал лишь раздражение. От его эмоций подрагивает пламя, казалось, храм многократно усиливает их, будто сам Лунобог недоволен тем, что мы, смертные, устроили тут.

– Ты смеешь перечить мне, человек? – опускает подбородок Сидд. – Очень кстати.

Двуликий выпускает меня и делает длинный стремительный шаг вперёд. Его правая рука выполняет росчерк по диагонали снизу вверх и вместе с этим движением в воздухе повисают блестящие алые капли.

Я ничего не успеваю понять, пока не слышу хрип, а после вижу, как монах, которого Сидд закрыл сейчас своим телом, падает на серый каменный пол, а из-под его балахона появляется тёмная лужа.

Воины за моей спиной одобрительно восклицают, кивают и улыбаются друг другу. В голове бьётся огромная пугающая мысль, но у меня никак не выходит её сформулировать. С этим мне «помогает» обернувшийся Сидд:

– Видишь, что случается, когда ты не слушаешься, девка?

Хрип стихает. Единственные, кто решаются звучать сейчас, – Дом Кровавой Луны. Монахи замирают у стен молчаливыми тенями. Не думаю, что кто-то из них ожидал, что сегодня придётся готовить к погребению одного из своих, но, без сомнения, они окажут этому несчастному необходимые почести.