– А мы ворота недавно починили, – с тоской протянула няня.

Как будто это могло мне хоть чем-то помочь!

– Скажи мне, как вы вообще живёте?! – выдохнула я, не в силах понять, откуда у девушек лишний вес и булки.

При таком раскладе они должны быть стройными и загорелыми! Ну а какими иначе быть, если пахать по хозяйству от зари до зари самостоятельно?

– Так нас крестьяне кормят. Они же подданные княжества. Они и деньги приносят, только почти все монеты уходят на содержание дома, налоги и оплату слуг.

Я потёрла лицо пухлыми руками, пытаясь стереть с него отчаяние.

Надо с чего-то начинать.

Но за что хвататься?

Так, ладно.

Уныние точно не советчик.

– Дора, а сколько прислуги живёт в поместье и что они делают?– спросила я, взяв себя в руки.

– Я управляю поместьем и слугами, – принялась перечислять няня, помогая мне спуститься со ступенек. – Осим у нас на все руки: за старой клячей смотрит, возит нас в город, когда надо, дрова заготавливает, мелкий ремонт дома может сделать, ну и вообще то то, то сё. Афанасья и Радмила – горничные. Они убирают дом и помогают княжнам одеваться и причёсываться. Пиона – кухарка, а сын ее – Антик – на подхвате у матери и у всех остальных. Так и живём.

И такая толпа даже огородом и садом не занялась?! Лентяи! Я закипала ещё больше. Спустившись с крыльца, оглянулась на дом: большой, трёхэтажный, видавший виды. И если два этажа правой его части выглядели ещё туда-сюда, то левая часть и весь третий этаж явно жилыми не были.

– Все работники в доме живут?

– Да, госпожа, и питаются. Так платить меньше.

Ну они у меня попляшут!

– Пройдём по территории, и всех позовёшь на собрание, – процедила я, изо всех сил стараясь не пугать няньку. – Я буду рассказывать об изменениях в наших жизнях. Как думаешь, то, что я подавилась булкой и чуть не умерла, может быть причиной случившихся с Элисой перемен?

– Оно, конечно, может, – виновато пробормотала Дора,– но ведь вы совсем другая. Элиса и слов таких не знала, как вы знаете, да и говорить так складно не могла.

Да уж. Косяк. Базар придётся фильтровать.

– Я ещё и по именам никого не знаю, кроме тебя, Мили и Осима, – согласилась с Дорой. – Ты пока думай над этим, а я буду думать, где взять деньги. Деньги, моя дорогая Дора, залог успеха в любом начинании.

Няня ушла в себя, а я продолжила осматриваться. Двор чисто выметен… Ну вот, пожалуй, и все достоинства поместья. В одном покосившемся сарае лежали дрова, в другом – ржавые инструменты, в третьем – мешки с картошкой и мукой, в четвёртом – всякий хлам. В конюшне – сиротливый стог сена, старенькая лошадка да кошка с котятами. Они даже кур не держат! Бездельники!

Меня уже потряхивало…

Я не могла сказать, что на улице стояла жара – наоборот, дул освежающий ветерок, – однако даже от этого небольшого обхода я взмокла, будто пробежала марафон. Правда, чтобы опустились руки, потрясений было маловато. Останавливаться я не собиралась. Прошла через пустой огород к калитке и увидела, что перед рощей бежит горная река. Узкая, с порогами, очень быстрая – в такой не поплаваешь.

– А есть водоём, в котором можно купаться? – спросила я Дору.

– Да, там ниже водопад и озеро, – махнула рукой вправо няня.

Уже хорошо. Можно будет аквааэробикой заняться. Да и вообще плавать полезно.

Минут через сорок тело Элисы сообщило, что оно всё – выдохлось. Ноги гудели, лёгкие работали как меха старой кузницы, а поясницу заклинило. Пришлось развернуться и идти обратно к конюшне. Первым делом мне предстояло поговорить с младшей княжной.

– Дора, скажи, какие у девушек отношения и о чём мечтает Милисса? Мне нужно её замотивировать. Иначе ничего не выйдет,– притормозив в огороде, спросила я няню.

Она ответила, не задумываясь:

– Милисса любит сестру и прислушивается к её мнению. А мечты у неё все о зверье. Дай девчонке волю – она из поместья сделает зверинец. Только кто их всех кормить будет?

Ага! Ну вот и нашлось у нас с Мили кое-что общее. Прекрасно! И с этим общим можно работать.

– А какими выражениями обычно пользовалась Элиса? Какие темы любила обсуждать с сестрой? – спросила напоследок.

Перед входом в конюшню меня вдруг накрыло неуверенностью в себе. Я ведь вообще ничего не знаю о княжнах. Милисса сразу насторожится из-за таких кардинальных перемен в сестре.

– Элиса была… немногословной и жизнь видела только в мрачных тонах. Много плакала, а настроение ей могло поднять только что-то вкусное, желательно сладкое.

Понятно. Со слезами, конечно, напряг, но разберусь по ходу пьесы. У девушек налицо расстройство пищевого поведения. Иной раз реакцией организма на стресс является подсознательное желание стать больше, крупнее, сделать запасы жира на чёрный день, чтобы себя обезопасить. Ведь все наши проблемы в голове. Именно поэтому в моём центре работали отличные психологи. Да я и сама имею огромный опыт общения с пышками. Я взбодрилась и толкнула дверь.