Шрифт:
– Это была она… – прошептала она.
Развернувшись, она бросилась бежать к дому.
***
Василисе про котенка решили не говорить. Василий утром закопал мертвое тельце за хлевом, а дочери пообещал принести другого котенка.
– У Егора-мясника кошек много! Вот только какая окотится, так я тебе сразу котенка и принесу. А хочешь – сразу двоих возьму!
– Не хочу.
Девочка тоскливо взглянула на отца и отвернулась к стене.
Иринушка подошла к печи и положила рядом с дочерью тряпичную куклу. Ночью ей не спалось, вот и решила хоть чем-то порадовать тоскующую Василису. Взяла мешковину, отрезала кусок красного ситца, который лежал в сундуке, сшила куклу, набила ее соломой, приделала волосы из пакли. Вышло красиво.
– Вот, доченька, подарок тебе от меня! Имя куколке сама придумай, какое захочешь, – сказала она.
Василиса обернулась, увидела куклу, обрадовалась.
– Назову ее Жабьей Царевной! – воскликнула она повеселевшим голосом.
Улыбка тут же сошла с Иринушкиных губ. Она быстро оделась и выбежала из дома. На улице Иринушку со всех сторон окутал осенний туманный день, холодные капли дождя смешивались с горячими слезами. Она плакала навзрыд, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Добежав до знакомой покосившейся от старости избы, она встала на завалинку и постучала в окно. Вскоре занавеска колыхнулась и в окне появилось сонное лицо старухи.
– Бабушка Пелагея, открой дверь! Это я, Иринушка!
Занавеска снова колыхнулась и вскоре в сенях послышались медленные, шаркающие шаги. Лязгнула щеколда, и дверь,скрипя ржавыми петлями, отворилась.
– Я уж подумала, смертушка за мной пришла. Хотела порадоваться, а это всего лишь ты, Иринушка, приперлась!
Старуха сощурилась, глядя на Иринушку. Та стояла перед ней, вытирая слезы.
– Ты чего это, бабонька, такая бледная да зареванная стоишь? Чего у тебя страшного опять приключилось?
– Ох, бабушка Пелагея! – всхлипнула Иринушка.
Старая повитуха взволнованно всплеснула руками.
– Да говори же скорее, не молчи! С дитем, поди, что стряслось?
– С дитем! – взвыла Иринушка.
– Чего твоя Василиска опять напортачила? Неуж опять одичала да из дому сбегла?
– Не про Василису речь, бабушка Пелагея!
Старуха замерла, удивленно открыв рот, потом глянула по сторонам и потянула Иринушку за руку в дом.
– А ну зайди в избу, сядь, да успокойся!
Иринушка села на лавку в темной, пропахшей дымом, избе старухи и обхватила голову руками.
– Та девочка, которую я десять лет назад родила да в лес унесла… – хрипло выговорила она и замялась.
– Ну, чего? – неуверенно спросила Пелагея.
– Это она мою Василиску в лесу держала, это она ее с ума свела! А теперь она мне является… Ходит и ходит! Смеется надо мной, пугает!
Уголки губ старухи опустились вниз, лицо, сплошь покрытое морщинами, побледнело.
– С чего ты решила, что это та самая девочка? Поди просто нечисть какая лесная балуется? – шепотом спросила она.
Иринушка пожала плечами.
– Нутром чую. Все во мне переворачивается, когда она рядом!
Старуха достала из шкафчика бутылку с мутной жидкостью, плеснула в два стакана, содержимое одного тут же опрокинула себе в рот, а второй стакан протянула Иринушке. Та выпила самогон, сморщилась и закашлялась от его крепости. Сев на лавку, старуха оперлась руками о колени и проговорила:
– Так ведь не может тот ребенок живым быть! Как ей, едва родившейся, в лесу-то выжить? Невозможно, ты сама это знаешь!
Тихий голос прозвучал зловеще. По спине у Иринушки поползли мурашки. Она кивнула.
– В том-то и дело, бабушка Пелагея, – прошептала Иринушка, – Мертвая она… Мертвая ко мне приходит…
Женщины замолчали, опустив головы, лица обеих побледнели до синевы.
– Ты ее возьми и похорони, – наконец, произнесла старуха после долгого молчания…
Глава 4
– Ты ее возьми и похорони, – наконец, произнесла старуха после долгого молчания.
Иринушка непонимающе уставилась на нее, глаза ее наполнились ужасом. Пелагея взяла испуганную женщину за руку, чтобы хоть как-то поддержать.
– Сходи на то место, где десять лет назад ее оставила, выкопай там могилку, положи в нее цветы да веточки пихты, закопай все земелькой, да раскайся, выплачь свою вину, слезами могилку омой. Если дите покойное и вправду на тебя зло затаило, упокоиться на том месте не смогло, то раскаяние поможет, простит тебя загубленная душа…
Старуха помолчала, слушая частые всхлипывания Иринушки, а потом снова заговорила: