Шрифт:
Только там больше не было пусто. Старейшины, должно быть, услышали мой крик или вопли Рэндольфа, потому что они вышли из дома на заднее крыльцо. Я заметила, что довольно много членов стаи тоже направились во двор, их любопытство взяло верх.
— Тебя предупреждали.
Коул толкнул Рэндольфа в пылающий костер, казалось, не замечая или не заботясь о том, что его собственная рука была в огне.
— Коул! — всхлипнула я.
Раздался резкий треск, когда Коул сломал шею Рэндольфу и бросил его безжизненное тело в потрескивающий огонь.
Кристоф зарычал. Он подошёл ко мне сзади и обхватил правой рукой за шею. Сверкнуло серебро, когда нож в его левой руке метнулся к моему горлу.
— Волчица никогда не возглавит мою стаю.
Всё происходило со скоростью света, и мой разум с трудом поспевал за происходящим. В тот момент я должна была сделать сотню вещей. Отдать альфа-команду, сильно ударить его по яйцам, превратиться в волка и укусить его за руку. Но вместо этого я застыла, как всегда, когда была маленькой девочкой.
За ужасающим звуком ломающихся костей последовал влажный хлюпающий звук. Хватка Кристофа на моей шее ослабла, а затем ослабла, когда его тело рухнуло на землю, как мешок с углем.
У меня подкосились ноги, когда я повернулся посмотреть, что произошло.
Аспен стоял прямо за моей спиной. Тело Кристофа лежало на земле между нами. В его спине зияла дыра. Подняв глаза, я увидела, как Аспен бесцеремонно бросил сердце бывшего альфы на землю и вытер окровавленную ладонь о своё обтянутое джинсами бедро. Потому что это точно должно было очистить его руку.
— Он мёртв?
Я не могла в это поверить.
Аспен не ответил. Его тело вибрировало, как будто смерти моего отца было недостаточно, чтобы утолить его жажду крови, и он не мог понять, кем ему нужно быть — человеком или волком.
Фрост оттолкнул от себя волка и бросился ко мне, прижимая меня спиной к своей груди.
— Не отталкивай меня прямо сейчас.
Не стану. Моё облегчение от того, что я освободилась от отца, было слишком велико. Я боялась, что он проведёт остаток своей жизни на пенсии, следя за каждым моим шагом и пытаясь заставить меня поступать по-своему. Вместо этого он решил, что его титул важнее, чем его собственная плоть и кровь, и попытался убить меня.
Стая начала перешёптываться, их слова разносились по двору.
«Это монстр и его стая».
«Он страшнее, чем о нём рассказывают».
«Как вы думаете, он сумасшедший?»
«Почему он здесь, в Эвергрине?»
«Может быть, у него бешенство. Иначе зачем бы ему улыбаться, когда он сжигает себя?»
«Мне плевать, что у него бешенство. Я бы позволила ему заразить меня в любой день».
Я зарычала на последний комментарий, жгучая ревность заставила меня поставить женщину на место. Но с этим придётся подождать, пока я не удостоверюсь, что с Коулом всё в порядке. Подбежав к нему, я осмотрела его руку, ожидая обнаружить ужасные ожоги. Он был волком, поэтому мог исцелиться, но на такие серьёзные травмы, как эта, могли уйти недели.
— Как? — прошептала я, проводя пальцами по неповреждённой коже его руки.
Волосы были опалены, но кожа совершенно не пострадала.
Коул усмехнулся.
— Огонь на меня не действует. Как ты думаешь, почему я стал известен как альфа Бримстоун?
Старейшина, который посетил нас этим утром, прочистил горло, привлекая наше внимание к себе. Он кивнул на Коула.
— Коул.
Коул склонил голову набок.
— Старейшина.
— Зачем тебе лишать жизни оборотня на глазах у всех старейшин на земле? — спросил седовласый старейшина.
— Потому что я сказал ему этим утром, что если он ещё раз прикоснётся к ней, то умрёт. Я держу своё слово, — голос Коула звучал ровно.
Как он мог быть таким спокойным, когда я внутренне волновалась, что его могут забрать у меня или убить за то, что он убил волка?
Пожилой человек с пушистыми рыжими волосами застонал и опустился на стул.
— Почему это всегда ты, Коул? Тебе когда-нибудь надоест, что тебя вызывают к нам?
Коул пожал плечами.
— Я думал, вы позвонили мне, потому что соскучились по моему жизнерадостному настрою.
Это заявление было так похоже на заявление Фроста, что я несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что это сказал Коул.