Я снова вернулась в свое тело.

Спасибо, Глецио, я тоже считаю это перемещение ошибкой.

Но недолго был на моей улице праздник. На одной из трех деревянных резных скамеек, появилась само тело Селены. Она издевательски смеялась, показывая свои безупречно ровные зубы. Красивая зараза, только ума у нее как у инфузории туфельки.

— Что ты скалишься, дурында? Возвращайся обратно к себе на родину и сама разгребай свои проблемы, взвыла я от досады за несправедливость.

— Это я-то должна разгребать? — хмыкнула недовольно собеседница. — Это тебя послали мне в спасение, так что, изволь выполнять свое поручение. А я еще полетаю в вашем заоблачном мире.

— Ты знала, что к телу нужно относиться так, чтобы душа твоя не захотела его покидать? А ты прогнила изнутри настолько, что твоей душеньке было некуда деваться, только как убежать, испариться, скрыться, лишь бы не быть в этом теле.

— Вообще-то я желание загадала, чтобы все, что я натворила, закончилось, иначе мне грозили серьезные последствия, вот тебя и переселили в меня.

— Только не пытайся потом вернуться обратно в это тело, милочка. Я тебе его не отдам.

— Больно нужно. Забирай себе. К такому потоку проблем я не готова. Тем более, здесь хорошо, тепло и мухи не кусают. А тебе вот еще нужно потрудиться, чтобы жить нормально.

— Понятно, — я покосилась на нее.

Знаю я таких. Сначала не нужно, забирай себе, а потом как попка уже не горит и проблемы решены, пытаются выпереть из этого тела.

Расправляя свои крылышки, она смотрела прямо мне в глаза.

— И ты думаешь смогла скрыться в наших просторах и будешь жить спокойно? Да, твой характер даже эти миры не изменят. Смотри, как бы с ним тебе крылышки не пообломали, дрянь.

— Мне, пф… Напугала кота веником.

— Я тебе вполне серьезно говорю. Я-то исправлю ситуацию, а вот тебя, могут выгнать в падшие миры, после первой же твоей выходки.

— Куда? — эта мерзавка, словно издевалась надо мной.

Она продолжала улыбаться как невменяемая и издевательски смотреть на меня. Она будто чувствовала себя победительницей, только кто тут еще в выигрыше, посмотрим.

— Я тебе еще раз повторяю, здесь не любят распущенность и ложь. И за это могут выгнать из этого светлого места.

— Ха-ха-ха, напугала. Ну и что.

— Лучше бы спасибо сказала за то, что спасаю твою наглую филейную часть.

— Может еще и откланяться перед тобой?

— Неблагодарная, да как такую как ты, крылышки-то носят? Я бы на их месте…

— Ты что, учить меня пришла?

— Нет, таких как ты, знаешь ли, не только учить надо, но и выпороть так, что мало не покажется. Да тебя подвесить за космы мало…

— Ты говоришь как мой отец.

— И правильно он говорит. Я пожила в твоем теле и с твоим характером всего каких-то шесть часов, а он живет с тобой с самого твоего рождения. Да, еще и принимает тебя такой, какая ты есть, все тебе прощает. Да я бы, на его месте, удавила тебя уже давно.

— Знаешь что? Тебе никогда не быть на его месте

Я промолчала. Знала, что нет смысла с ней разглагольствовать. Всё равно правду я от нее не добьюсь, а нервы портить себе не хочется.

— Всё, мне это порядком надоело, — говорила Селена, расправляя полупрозрачные крылышки цвета мыльного пузыря. Они приятно переливались под лучами заоблачного солнца, даже прибавляя их обладательнице безгрешность.

— Стой, — испугавшись, что она улетит, процедила я.

— Что еще? Опять нотации читать будешь?

— Нет. Помоги мне спасти твою жизнь. Про твой дьявольский характер и свинское отношение ко всем окружающим я уже поняла, а вот, что ты еще натворила в том мире, м? Что мне еще стоит опасаться?

— Увидишь, — мило улыбаясь, ответила Селена.

Она не сводила с меня взгляда, все больше готовясь взлететь и покинуть меня.

— Куда намылилась? Может, объяснишь?

— А ты мне кто, чтобы перед тобой стелиться? Мама, папа или брат?

— Судя по обстановке в том мире, ты и перед отцом-то не сильно стелешься.

— А я тебе что, ковер, чтобы вообще стелиться? М?

Глецио, как же сложно с ней вести диалог. Тупее человека я еще не видела.

— Ты первая это сказала. Селена, ответь на мои вопросы. Неужели в тебе не осталось ничего святого?

— Будешь меня донимать, я позову охрану. Охрана, — взвизгнула эта ошибка природы, ожидая помощи. Но никого не последовало.

— Здесь нет твоего папочки и звать некого. Не уходи от ответа. Почему ты не ценила своего отца?

— Всё, мне это надоело. Я улетаю. Пока.