Он рассматривал меня внимательно, каждую черту моего лица, словно пытаясь расшифровать мои мысли. Я стояла напротив него, чувствуя, как его взгляд проникает в самые глубины моей души и переминаясь с ноги на ногу подкусывала нижнюю губу.

Мне никогда ещё не было так неловко и стыдливо.

Хотелось сбежать, испариться, проваливаться сквозь этот дорогой пол, в конце-то концов, только лишь бы не ощущать его пронизывающий до мурашек взгляд.

Взгляд его стал ещё пронзительнее, словно он нахлынул на меня с форсом неподдельных эмоций. Я почувствовала, как череда мурашек пробежала по моей спине, плавно спускаясь к ягодицам и ниже.

Я могла почти почувствовать его дыхание на своем лице, когда он прильнул к моим губам.

Момент был зарегистрирован моими сокрушенными от неожиданности нервными клетками, заморожен в памяти навечно. Я не могла и не хотела определить, что ощущала в этот момент. В нем было столько разных оттенков: страсть, желание, непреодолимая жажда быть рядом только с ним. Он знал, как управлять мной с помощью одного лишь прикосновения, это чувствовалось моими фибрами души, которые вовсю трепетали от соприкосновения наших аур.

Ладонь его мягко исследовала мои ягодицы, словно художник, создающий красивое произведение искусства. Я почувствовала, как тепло его руки проникает сквозь слои моей одежды, вызывая волну смущения и возбуждения одновременно..

Меня охватывали непреодолимые чувства, поэтому не смогла противиться прикосновениям его тела, несмотря на все усилия. Его ладони все сильнее и настойчивее скользили по моим ягодицам, сжимая их так, словно он их никогда раньше не трогал. Он играл с моими губами, снова и снова, своими губами, нежно лаская каждую малейшую деталь.

Мои ноги подкашивались от этого сильного воздействия, и я чуть не упала.

Мурашки пронизывали каждую клеточку моего тела и овладевали моим рассудком, хотя я вижу и ощущаю этого мужчину в первый раз.

Я сжала зубы, напрягая каждый мускул своего тела, и с трудом подняла руки, отталкивая его от себя. С горящими глазами я бездумно нанесла ему пощечину и швырнулась присаживаться за стол. Мой взгляд был хмурый, исполненный ярости и разочарования.

— Как вы смеете трогать меня своими испачканными искаженными руками? — прорычала я, едва сдерживая злость.

Он задержал дыхание на секунду, словно ошеломленный моей реакцией.

— Селена, это же я… Ты что… забыла меня? — прошептал он с ноткой обиды в голосе.

Мое сердце сжалось от осознания внутреннего конфликта, который разрывал меня на части. Может в памяти Селены он и есть могучий сексуальный брюнет, постигший все слои ее души, а вот в моей памяти нет ничего такого.

Передо мной стоял незнакомец, но в его глазах я увидела что-то знакомое, что-то, от чего кровь мерзла в жилах. Мне необходимо было вспомнить, пройти через мрак забвения и разгадать эту головоломку, чтобы познать истину о прошлом Селены и этого приятного молодого человека.

Этот прЫнц похоже почувствовал меня и мои эмоции, но в его шокированном взгляде я читала обиду и рассеяность. Очевидно, он не ожидал такого исхода событий.

— В каком это смысле? — продолжала я.

Скрыть свои эмоции у меня не получалось, как ни крути.

А вы как отнеслись бы, если бы вас трогал непонятный мужик?

Из-за этого упрямого туловища я стояла несколько минут, просто принимая эти грязные объятия.

Ненавижу это тело!

С каждым новым удержанием мне казалось, будто мои груди сжимаются и сердце готово вырваться из груди. Я чувствовала, как моя кожа раздражается от прикосновений, словно они оставляли на ней следы отталкивания и некоторое отвратительное чувство.

И все это происходило из-за того, что я не могла отстоять свое мнение и уступить перед этим упрямым телом, которое наотрез отказывается принять мою точку зрения.

Как такое может быть? Я есть я, со своими чувствами и убеждениями, а это тело и характер Селены… Это просто оболочка, но почему оно оказывает такое влияние на мою самооценку и на мою жизнь?

Как такое возможно, что характер сохранился с сердечной памятью?

— Ты что, не врубаешься? Ты носишь моего ребенка!

— Да вы все сговорились что ли?

— В смысле? — искра злобы метнулась из его карих глаз.

Он подошел ко мне максимально близко и поднял мое лицо резко за подбородок: — Кто все?

— В коромысле! Ополий. Это ты его подослал? Сколько ты ему запла..

— Ты и с ним? Вот так да. А как же твои клятвы, — мужчина скорчил кривую рожицу и опустив уголки губ вниз, продолжал противным тоном, похожим на женский, с нотой фифливости. — О, милый, я буду с тобой вечно. Мы нарожаем много чудных деток. Только, прошу, не говори о нас моему отцу, я сама, только позже.