Его легкий бессознательный кивок подтвердил сказанное.

– И давно это началось?

– Лет пятнадцать назад.

– Пикап?

Макс кивнул.

– А ты пытался остановиться?

– Не раз.

– Почему не получается?

– Через месяц отношений я начинаю изменять. Рано или поздно женщина узнает об этом, и отношения заканчиваются.

– А почему изменяешь?

– Они сами звонят, а я не могу сдержаться. Я сексоголик.

Она внимательно смотрела на него. Удобное оправдание: «Я сексоголик», «Я эмоционально травмирован собственной матерью», «У меня была несчастная любовь», «Мне не везло с женщинами». На самом деле это форма манипуляции: «Я не виноват. Лечите меня, спасайте». И ведь немало женщин пытаются таких спасти.

Они подъехали к ресторану. Макс заглушил мотор, но из машины не вышел: салон автомобиля часто создает атмосферу, необходимую для интимных бесед.

– А ты им звонишь?

– Никогда. Отношения со мной для них тоже доза. Кому-то она нужна раз в месяц, кому-то раз в полгода. А все оттого, что я знаю, чего хочет женщина.

– И чего же?

– Настоящего секса и отсутствия интереса. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, – переиначил он известные строки [11] . – Хорошие мальчики никому не нужны.

– То есть ты специально не звонишь?

– Нет. Они мне безразличны.

Анна почувствовала холод.

– Тебе не кажется, что ты ненавидишь женщин?

– Я не питаю иллюзий в отношении них. Сразу предупреждаю, что сексоголик и что отношений не будет. Поэтому женщина позволяет себе все, о чем фантазирует. И знаешь, что я понял?

Она бросила вопросительный взгляд.

– Что самые нарочитые домохозяйки на самом деле шлюхи, мечтающие, чтобы их отодрали.

– А чувства?

– Я тебя прошу! Какие чувства?! Чувства можно вызвать на раз-два у любой. Это просто последовательность действий. Я и Игорю это объясняю, а он меня не слушает, – он сочувственно вздохнул. – Все дело в воспитании. Его мама научила «девочек не обижать», поэтому они вытирают об него ноги, а потом через полгода звонят мне и спрашивают, как у него дела.

Она поняла, что речь о Диане.

– Знаешь, в чем разница между мной и такими, как он? – В глазах Анны застыл вопрос. – Ко мне они возвращаются, потому что не могут забыть. А к нему – потому что не нашлось лучшего варианта. Но я хотя бы честен. Я прямо говорю, кто я. А он окружает заботой и вниманием. Тот же пикап, только по шерстке. Думаешь, Игорь мягкий и ласковый? Я видел его в бизнесе. Он деспот.

На ее лице появилось смятение: странные заявления для друга. Бессознательная зависть? Или тотальная честность?

– Зачем ты мне это говоришь?

– А почему я не могу тебе этого сказать?

– Это звучит странно из уст друга…

– Это звучит честно, – Максим вышел из автомобиля.

Анна часто спрашивала себя: почему пикаперы не могут остановиться? Вот объяснение из первых уст. Полное неверие в отношения, обесценивание женщин и компенсация неуверенности в себе. Даже внешний успех не смог его остановить. Скорее наоборот: такие, как он, чтобы достичь результата, черпают энергию в игре. Перед ее глазами предстал Матвей. Они с Максом разные. Одному нужны связи, другому – секс. Призы отличаются, но смысл тот же. Один самоутверждается в сексе, другой – в безграничном пользовании. И еще неизвестно, в кого превратится Матвей через десять лет.

Дверь открылась. Макс подал ей руку. Анна наблюдала за ним: гора напряженных мышц, словно высечен из камня.

– Как ты расслабляешься? – подумала она вслух.

– Секс, – отчеканил он, бросив электрический взгляд на проходившую мимо девушку.

Анна опять увидела в нем хищника.

6 октября

Анна открыла глаза. Не потому, что выспалась, а по наитию. Предчувствие. Она проснулась от движения в солнечном сплетении: там вновь водили карандашом. Это ощущение появлялось на протяжении месяца. Но вчера, после футбола, стало особенно сильным.

Вчера они ходили с Игорем на матч. Анна не любила места скопления людей, но его светящимся глазам отказать не смогла. Неожиданно узнала, что клуб любителей футбола намного активнее, чем поклонники гольфа или большого тенниса. В лаундж-зоне Игоря знали. До шестнадцати лет он играл профессионально, пока не получил травму колена. С тех пор стал фанатом профессионального футбола и звездой любительского – среди партнеров и друзей. Наблюдение за игрой из корпоративной ложи произвело на Анну неизгладимое впечатление. Максимально полный обзор поля и в то же время просмотр из скай-бокса создавали нужное ей чувство безопасности. Матч премьер-лиги оказался зрелищным. Она по-настоящему увлеклась процессом. Даже выложила фотографию в Facebook. В последнее время она публиковала посты, приоткрывавшие завесу над личной жизнью. Игоря это радовало как ребенка. Она хотела отблагодарить его хотя бы этим.

За прошлую неделю она не написала ни строчки. Тексты душили, мешая думать. Матч вдохновил. Поэтому вчера после футбола она сбежала. Игорь, хоть и не скрывал разочарования, все же отпустил. Она писала роман почти до пяти утра.

В солнечном сплетении вновь что-то зашевелилось. Анна потянулась к планшету. Она не заходила на его страницу три недели. Сейчас ничто не могло ее остановить. Перед глазами пост: Матвей стоит на фоне Нью-Йорка. Поза кричит о грусти, а подпись гласит: «Я слишком много видел, чтобы бояться тишины». Опубликован полчаса назад. Анна словно ощутила удар током. Электрический разряд прямо в мозг. Она листала его страницу, изучая доступную информацию о его жизни на протяжении месяца без нее. Большинство постов о работе. Похудел. На фотографиях потухший взгляд.