На ней зеленое кожаное платье – прямое, до колен, с широкими рукавами, – черные сапоги на плоской подошве с прямым голенищем чуть выше колен и легкий, незаметный макияж.

Они расстались почти в двенадцать ночи. Анна отказалась остаться в гостевой комнате, и Егор проводил ее до отеля. Падал снег, потеплело. Прогулка от его дома до «Марриотт» заняла минут пятнадцать. Они спустились по Пятой авеню до 46-й улицы. Прошли через ночной Таймс-сквер. Вечер оказался приятным, а если быть честной до конца – даже романтичным. Он не отправил на такси – проводил. Если взглянуть на ситуацию глазами женщины, поведение Егора явно говорило о том, что Анна ему интересна. С другой стороны, вчера его издательство подписало с ней контракт на немалую сумму, поэтому знаки внимания могли быть попыткой ее узнать. Скорее всего, так и есть: она ведь сама вызвалась сварить борщ. А остаться он предложил, потому что не хотелось выходить на колючий мороз. Анна рассмеялась: иногда ее логика доводила ее до истерики.

– Почему ты смеешься?

Обернулась на голос. Перед ней предстал знаменитый издатель Гор Айрон.

– Егор, писателям не нужны внешние причины – у них в голове причин достаточно.

Он улыбнулся.

– Доброе утро. Извини, что опоздал, – произнес он скороговоркой, целуя ее в щеку.

– Как настроение? Выспался?

– Нет. Всю ночь ел борщ и оливье.

Анна рассмеялась шутке.

– Это серьезно вообще-то, – садясь за стол, продолжил он.

– Я всегда считала, что этот ресторан работает только по вечерам.

– У них есть воскресный бранч.

Официант поставил на стол два бокала шампанского.

– Интересно завтракают по воскресеньям в Нью-Йорке!

Егор улыбнулся и взял бокал.

– Ты очень красивая, – сделал он комплимент.

Анна немного смутилась. Сначала этот поцелуй в щеку – ладно, можно списать его на американское воспитание. Но еще и комплимент, хотя причина могла быть та же: другая культура. Идя от номера к лифту, Анна встретила женщину, которая на весь коридор кричала: «Я люблю ваше платье! Вы невероятно красивы! А стрижка! Я люблю ваш лук!» Кричала так, словно они близкие подруги. Американцы.

– О чем ты хотел поговорить? – перевела она разговор в деловое русло.

– Во-первых, ты забыла в машине свой договор. Во-вторых, карточки, – он протянул бумажный пакет. – В-третьих, самое важное – налогообложение. По закону ты не обязана платить налог в США, поскольку ты не резидент. Но я подумал (и сегодня обсудил это с юристом), что официальная уплата налогов даст нам возможность оформить тебе грин-карту. Что ты об этом думаешь?

– Какой процент?

– Твой авторский гонорар за трилогию будет без налога, пока у тебя нет идентификационного кода. Но деньги, которые мы выплачиваем тебе ежемесячно, можно провести через налог и таким образом легализовать причину получения вида на жительство. Все платежи составят примерно десять процентов.

– Я согласна.

Открыла пакет. В нем лежал договор и еще два небольших конверта с надписью Visa.

– На платинум-карту завтра будет зачислен авторский гонорар. А голд-карта – это для ежемесячных перечислений. Активируй их сегодня, пожалуйста.

Анна кивнула. Посмотрела на Егора. Всего три дня назад они познакомились в этом ресторане. Их встреча изменила ее жизнь. Три дня перевернули ее судьбу и направили совершенно в другое русло. Только сейчас она окончательно поняла, что произошло с ней, с «Жить жизнь». До этого происходившие с ней события были похожи на фильм, который она смотрела со стороны. Она молилась, медитировала, просила, мечтала, но то, что получила в реальности, оказалось намного больше. Как река, впадающая в бескрайний океан, в душе разлилась благодарность.

– Егор, спасибо тебе, – на глазах выступили слезы.

– За что?

– За то, что прочитал книгу. За возможности. За контракт. За квартиру. За заботу. За то, что о «Жить жизнь» узнает весь мир, – слезы благодарности наполнили ее глаза и безудержно потекли по щекам.

– Ань, перестань… – он вскочил со стула и бросился к ней. – Иди сюда… Ну, не плачь, – крепко обнял.

– Ничего страшного. Это же слезы благодарности, – прошептала она.

Смущенно улыбнулась и повернула к нему лицо. Он внимательно посмотрел и смахнул с ее щеки слезу.

– Когда ты плачешь, твои глаза становятся такого же цвета, как на обложке.

Анна ответила улыбкой.

– Пойдем за едой, – сказал он, взяв ее за руку.

Час за обедом пролетел как одно мгновение. Они говорили о проекте. Уже через две недели книга начнет продаваться на всех русскоязычных рынках: в России, Казахстане, Белоруссии, Грузии, Армении и, конечно же, в США. На июль запланированы презентации в Париже, Лондоне, Мюнхене и Риме, выход на англоязычный рынок США и все испаноязычные рынки Европы. Австралия и Бразилия – в августе. Анна утонула в восторге. Самые большие продажи Егор прогнозировал в США, Англии и Франции. Пока книги будут представлены в европейских странах только на английском, но это только начало.

Они зашли в лифт.

– И еще: пока ты будешь в Украине, Алиса организует тебе пиар-мероприятия – я сказал ей об этом. Сколько времени тебе нужно для переезда?

Задумалась на секунду:

– Думаю, недели две.

– Что ты планируешь делать сегодня?

– Пройдусь по магазинам. А вечером встреча с Олей в «Русском самоваре».

– Традиция?

– Да.

– Тогда до встречи в Нью-Йорке через две недели?

Кивок вместо ответа. Двери лифта открылись на сорок третьем этаже. Егор на прощание поцеловал ее в щеку. Анна вышла, прижимая к груди самый важный пакет в своей жизни.