– Нет, к нему еще друг приезжал.

Молча оплатила и направилась к столику. Взгляд за ширму открыл картину: Матвей потерянно смотрел на бокал, наполненный алкоголем. Анна вглядывалась: не знала, как он себя поведет. Тем более после их прощания. Она никогда не видела Матвея в таком состоянии. Слушать его рассказы о том, что он способен приговорить два литра, и прожить такое – слишком разные вещи. Страх отсутствовал. Но нужно ощутить готовность. Уверенность в том, что он непременно подчинится.

– Матвей, я отвезу тебя домой, – ее голос звучал безапелляционно.

Он перевел взгляд. Одним движением опустошил бокал и послушно встал. Из ресторана выходили молча. Может, силы закончились или алкоголь сделал свое дело. А может, сыграла роль ее уверенность. Матвей опирался на Анну, она ощущала тяжесть его тела. Открыла дверь автомобиля и помогла ему сесть.

– Какой адрес? – нажимая кнопку «Старт», спросила она.

– Тургеневская, – еле выговорил он.

– Номер дома и квартиры.

– 56. Квартира 72.

– Ты переехал?

– Да. Летом.

Ирония жизни. Когда-то она думала, а потом писала о том, что путь его становления начался в том же квартале. Теперь можно сказать: на той же улице. Она прожила там несколько лет и прекрасно знала этот дом. На первом этаже находился фитнес-зал с солярием, в который она ходила. Ехать от «Овец» максимум десять минут. Анна быстро написала Вике и Гале СМС с адресом и переключила коробку передач.

– Что, черепаха решила отвезти скорпиона? – иронично поинтересовался Матвей.

– Я всегда стремлюсь помочь каждому: такова моя природа, – ответила словами из притчи.

– Очень ты мне помогла! Ты специально все это сделала, чтобы уничтожить меня.

Взглянула на него. Ее лицо озарила улыбка: Матвей разговаривал с закрытыми глазами, а это показатель высшей степени опьянения.

– Матвей, я никогда не хотела тебе навредить, – спокойно начала она. – Если бы это было так, то я назвала бы твою профессию и настоящую географию. Я же из последних сил отрицала, даже когда читательницы присылали фотографию. Наоборот, я хотела тебе помочь.

– Не понимаю такой помощи! – возмутился он.

– Способы помощи могут быть разными. Я искренне верила, что это поможет тебе измениться.

– Ты – манипулятор!

Анна вздохнула и так же спокойно продолжила:

– Нет. Я только вижу манипуляцию и оставляю за собой право реагировать на нее теми же методами. Если манипуляцию применяют ко мне, значит, готовы испытать ее на себе.

– Нет, ты продуманный манипулятор! Который знает, что делает! – уверенно заявил он.

Анна развернулась и ехала вдоль трамвайных путей. Что за карма у этого места! Подол продолжал погружать в неприятные события.

– Знаешь, Богинская, несмотря ни на что, я тобой восхищаюсь! Как ты умудрилась все это сделать?

– Это не я, это жизнь, Матвей. – Она разговаривала с ним тоном матери, которая пытается облегчить боль своему ребенку.

– И что, на этом все?

– Да.

– Не верю.

– Каждый из нас делает выбор, который впоследствии определяет судьбу. Ты сделал его много раз, и потому такой результат. Когда-то я спрашивала тебя: «Не боишься, играя, пропустить важное?»

Он молчал. Анне даже показалось, что он заснул, но спустя несколько минут Матвей опроверг ее домысел:

– У меня чувство, что мною воспользовались. И как мне с этим жить?

– Ничего, ты справишься. Возьмешь кольцо, пойдешь к Марине. Получишь свою сатисфакцию и будешь жить. Что ты там хотел? Нормальную советскую семью? Правда, в большинстве таких семей счастья не было.

– А что было?

– Тупое отрабатывание программы. В советское время семьи формировались по принципу «Так случилось». А правильно жить по принципу «Я этого достоин». Хотя, может, это и есть то, чего ты достоин.

– Я рыцарь. И достоин многого! – экспрессивно заявил Матвей.

– Дело не в рыцарстве, а в самодостаточности.

– Я самодостаточен!

– Нет, Матвей. Главный показатель самодостаточного человека – то, что он никогда не отнесется к другому хуже, чем к себе. Ты не такой.

– А книга?

– Насчет книги не волнуйся. Вероятность совпадения минимальна. Как маркетолог тебе говорю. Перестань декламировать Бродского, поменяй заготовки – и ты в безопасности. Я не хочу и не собираюсь тебе вредить.