– Ань, ну, может, все не так плохо. Поехал на дачу с приятелем к их общим друзьям… – начала подруга.

Но Анна возмущенно перебила ее.

– Гала, твоя наивность меня поражает! Это знаешь как было? Как холодный душ! Этот его разговор, убеждение меня в том, что все теперь будет иначе. Что он приедет после работы. Я доверилась ему, я поверила – и вновь получила обманутые ожидания. Теперь возникает ряд вопросов. Вопрос первый: он что, не знал, что они на дачу поедут? Позвони и скажи об этом днем. Я тогда буду планировать свое время. Вопрос второй: он что, не знал, что поедет домой? Или не знал про семинар? – Гала молчала. – Вопрос третий: если мужчина принял решение, что мешает ему позвонить не один раз за вечер, а много раз? Что мешает писать СМС? Что или кто? Или почему тогда он скрывает свои отношения? Есть идеи? Вопрос четвертый: зачем? Зачем все это? Говорит одно, а делает другое. Цель какая? – Анна выдохнула, а Гала глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха. Анна была уверена, что та попытается найти Матвею оправдание.

– Насчет «знал – не знал» ты права. Как и в том, что то, что он не звонит, тоже странно. Но с другой стороны, он же попросил тебя дать ему время. Может, он не хочет или не может рассказать тебе о причинах своих поступков.

– То, что я обещала дать ему время, – единственное, что спасло его вчера. А что сегодня? – Слушательница вопросительно подняла брови. – Сколько сейчас времени? – Анна взглянула на часы. – 16:40. Почти пять часов вечера, – громко и по слогам сказала она. – Звонков не поступало.

– Аннет, он позвонит! – уверенно сказала Гала.

В этот момент у Анны зазвонил телефон. «Андрейчук Матвей Анат.» – увидела она на дисплее. Она повернула телефон экраном к подруге, та улыбнулась, демонстрируя, что все-таки оказалась права. Анна нажала «Ответить».

– Привет!

– Привет! Я еще на семинаре, – прозвучал голос Матвея. – Тут все затянулось, еще примерно полчаса. Потом мы посидим немного, чтобы обсудить услышанное, – и я свободен. Что ты делаешь?

– Обедала в «Праге». А теперь пью кофе с подругой в центре.

– Наши планы в силе?

– Это, скорее, я должна у тебя спросить.

– Не понял, – удивился Матвей. И добавил уверенно: – Я последователен в своих действиях!

– Я могу забрать тебя, где скажешь. Я еще буду в городе.

– Я позвоню, когда мы закончим. Ты без настроения сегодня?

– Настроение у меня всегда одинаковое, просто я чуть занята. Перезвони, когда закончишь.

Анна положила телефон на стол.

– Вот видишь: я оказалась права, – заключила Гала.

Анна смотрела в сторону парка, анализируя этот звонок.

– В чем права, Гала? В том, что он позвонит. И что нам это дало? Опять это подвешенное состояние. Вот он позвонил. Что он сказал? Это что-то конкретное? Нет. Почему он не назвал время? Почему нельзя сказать: «Я освобожусь в шесть, встречаемся там-то». Почему?

– Может, он действительно не знает, – предположила Гала.

Анна отрицательно покачала головой.

– Смотри, что происходит: есть друзья, есть работа, есть семинар. А я есть, только когда это все закончилось. Когда все думают, что он поехал домой. Потому что, если бы было иначе, он бы назначил время. И даже если бы они еще сидели, как он сказал, чтобы «обсудить услышанное на семинаре», он встал бы и пошел на встречу. Он целенаправленно создает видимость того, что никому не звонит и ему некуда спешить. Вопрос: кому и для чего?

– Аня, тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? Может, ты просто привыкла всех и вся контролировать, а здесь у тебя нет возможности это делать?

– Не ищи во мне то, чего нет, – перебила ее Анна. – Про контроль – это больше к Матвею. – Она поймала вопросительный взгляд подруги. – Он всегда звонит утром и особенно вечером, чтобы узнать, что я делаю. Вот это контроль. Я ему не звоню. Дело не в моем чувстве контроля. Зачем нагнетается эта постоянная таинственность? Мне все время кажется, что он врет. Хотя прямых доказательств нет. Но я не доверяю ему – я даже не могу понять, в чем причина. Я не могу понять, откуда во мне появилось это чувство?

– Какое?

Анна взяла длинную паузу – на несколько минут. Она впервые собиралась озвучить то, что происходило с ней.

– Я боюсь. Даже не знаю, чего. Может, потерять его? – Этот вопрос она адресовала не Гале, а, скорее, самой себе. И ответила на него: – Да, я боюсь! Неуверенность и постоянное ожидание вводят меня в состояние страха. Я боюсь, что он опять поведет себя не так, как обещал. Нарушит мои ожидания. Все законы мужской психологии говорят, что я ему безразлична. Все его действия. Вернее, их отсутствие. Но я продолжаю встречаться с ним, продолжаю наблюдать. Зачем?

– Может, секс?

– Секс? Кстати, о сексе. Секс у нас тоже странный. – Гала смотрела недоуменно, и Анна поспешила пояснить: – Все очень красиво. Знаешь, как в фильмах. Нет, в фильмах не так красиво, – она загадочно улыбнулась. – Но знаешь, в нем нет той энергии, которая дает ощущение, что мужчина тебя хочет. Он какой-то непонятный, этот секс. Меня даже в постели не оставляет чувство, что что-то не так. Дело точно не в сексе, – убежденно заключила она.

– Может, он гей?

Анна посмотрела на нее расширенными от ужаса глазами. Гала продолжила: