Хотелось оказаться в теплой кровати Стеклянного замка, укутанной в стеганое одеяло. Или, на худой конец, в пещере на окраине Меридиана, где ведьмы согревали воздух магией, а командиры разжигали слабые костры. Хотелось бы выпить бульона или травяного чая, чтобы заставить внутренности работать, а не медленно умирать. Или, приняв боевую стойку, совершить несколько выпадов, заставив тело снова встрепенуться и наполниться жизнью.

Клэр закашлялась. Она подтянула колени к груди и постаралась принять сидячее положение.

– Ты в порядке? – послышался хриплый голос.

От недоедания и обезвоживания голова кружилась, а перед глазами плясали черные точки. Она кое-как смогла разглядеть силуэт Леоны. Ангел сидела по другую сторону решетки.

– Да.

Клэр вытянула ноги и, прикрыв глаза, откинулась на холодную каменную стену. Провела языком по пересохшим, потрескавшимся губам. Сделала прерывистый вдох, но снова закашлялась.

В темнице всегда было холодно и влажно, поэтому болезнь не заставила себя долго ждать. Сначала самочувствие ухудшилось у Леоны. Затем у Нэша. Но ангелы были сильнее людей, поэтому спустя пару суток они пришли в норму.

Клэр же мучилась уже шестой день.

– Что тебе снилось? – спросила Леона.

Она задавала этот вопрос каждое утро.

– Ничего.

– Знаешь, что снилось мне? Этот мерзкий слизняк Микаэль. Ну и дурой я была, когда бегала за ним. Он был влажной мечтой каждой девушки и женщины, вступившей в Небесную армию. – С губ Леоны сорвался низкий смешок. – Огромное состояние, груда мускул, неземная красота… Правда, мозгами его Боги обделили…

Она начала рассказывать свой сон, а Клэр слушала, пытаясь не отключиться.

Последнее время они часто разговаривали втроем. Только это спасало их от сумасшествия. Клэр многое узнала о годах, когда Леона была новобранцем Небесной армии. Порой она казалась не такой черствой и алчной, как при первом знакомстве.

– У меня был муж.

Когда Клэр услышала эти слова, что-то глубоко внутри нее надломилось.

– Его звали Кайденом. Он был обычным смертным. Не поверите, но я выбрала себе лесника. – Леона слабо улыбнулась и, опустив голову на колени, посмотрела на потрепанные ботинки. – Он жил в деревне недалеко от Темного леса. Когда меня отправили патрулировать те земли, я встретила грязного, грубого мужчину, охотящегося на дичь.

Нэш молча слушал, привалившись к решетке. Клэр уже готовилась к тому, чем закончится эта история. Такой тон, каким Леона рассказывала о своем любимом мужчине, не мог знаменовать счастливый конец.

– Он был до странности красивым. В первые секунды я просто пялилась на него, как девчонка, – фыркнула Леона. – А он, наверное, перепутал меня с птицей, поэтому чуть не пристрелил.

Клэр тихо хихикнула.

– Закрутилось у нас быстро. Я часто навещала его охотничий домик, он кормил меня всем, что только мог найти, потому что, видите ли, я была тощей. Кайден… – Леона запнулась, словно одно имя приносило ей боль. – Он любил меня. А я любила его. Поэтому спустя год мы поженились, тихо и скромно. Никто даже не знал об этом, да и знать-то было некому. Это произошло пять лет назад.

– Что случилось потом? – тихо спросил Нэш.

– Потом… Потом у нас должен был родиться сын.

По лицу Клэр заскользили слезы.

– Там долгая история… – Леона стала закрываться, будто только сейчас поняла, как много им рассказала. Но, увидев глаза Клэр и Нэша, выдохнула и сдавленно продолжила: – Однажды, вернувшись в наш уже общий дом, я встретила его отца. Он никогда не появлялся в той деревне. Ни разу за все время, что я там была. Но в тот вечер именно его отец избил меня палками и заставил Кайдена наблюдать, как… Как умирает наш ребенок.

Клэр беззвучно зарыдала. Нэш провел дрожащей ладонью по лицу.

– Затем они исчезли. И Кайден, и его отец. – Леона невидящим взглядом смотрела в пол. – Я до сих пор не поняла, что со мной не так. Это потому что я ангел, а он смертный? Потому что я была в Небесной армии? – Она хмыкнула. – Черт его знает.

Их любовь была чистой и всепоглощающей. Кайден бы отдал все ради Леоны и их ребенка, тогда почему он ушел? Почему оставил ее, искалеченную и с разбитым сердцем?

– Думаю, здесь не обошлось без главнокомандующих, – сказала Лайонкор, словно услышав вопрос Клэр. – Браки между нашими расами не запрещены. Но рождения нефилимов они боятся как огня. Такой слух ходит уже много лет. Нефилимы опасны, поэтому их истребляют.

Леона замолчала. Наверное, она никому не рассказывала эту историю, поэтому и следующие слова сорвались с ее губ:

– С тех пор я сама не своя. Правильно говорила Эстелла: я как собака. Бросили кость – я и побежала. У меня ничего нет. Только чувство жалости, скрытое за высокомерием. И Микаэль… Он напоминал мне Кайдена. Знаю, это отвратительно.

В тот день Леона больше не произнесла ни слова.

Клэр и Нэш молча обдумывали услышанное. По ангельским меркам Леона совсем молода. Ангелы входят в стадию взросления примерно в сто шестьдесят лет, а Лайонкор на тот момент было около ста семидесяти. Маленькая. Одинокая. Сломленная. Вот какой на самом деле была ангел с всегда поднятой головой и ядовитой усмешкой на губах.