Эстелла кивнула.

– Она не забрала его, потому что не могла. Сила Камельеры и Малаки просто не подпустила бы ее к артефакту, как Захру и Небесную армию. Но при чем тут Илай?

Эстелла не совсем понимала, о чем он говорит. За эту неделю они выдвинули два предположения касательно замыслов Богини: она либо хочет уничтожить Пути с помощью кинжала и править бездушными народами, либо желает вернуться к Пустоте. Но ее первый план по уничтожению Богов не предполагал возвращения к Старому миру, поэтому эту мысль они отбросили.

Тем не менее если она подчинила Илая, но не завладела кинжалом, пока была возможность, значит…

– Дафна хочет лишить их силы Нитей, так? – выдвинул предположение Аарон. – Ей нужно для чего-то разорвать между ними связь. Кинжал заточил души создателей, и через него они связываются с Эстеллой. Дафна боится, что Камельера и Малаки расскажут нам о ее настоящем замысле, как рассказали десятому Конгломерату.

– Ничего не понимаю, – вздохнула Астра.

– Тебе и не надо.

Она пнула Аарона под столом, на что он злобно оскалился.

– Нити Судьбы нерушимы, – начал объяснять Дагнар. – Разорвать их не может никто: ни человек, ни ангел, ни Бог. Это по силе лишь двоим.

Все знали, какими будут его следующие слова.

– Вам с Илаем.

Шестеренки в голове Эстеллы заработали в привычном ритме. Она посмотрела на левую ладонь, где едва прослеживался затейливый символ, и вспомнила, как специально ставила ментальные стены. Еще в Стеклянном замке она подсознательно отгораживалась от Илая, злясь на него из-за предательства.

– То есть Дафна специально овладела им, чтобы ослабить нашу связь?

– Думаю, это так, – ответил Фрэнк. – После произошедшего в Невесомье и ее возвращения сила Нитей начала медленно угасать. Потому что, по твоим же словам, ты сама этого хотела. Затем Дафна заставляла тебя отказаться от Илая, давя на больные точки и манипулируя.

Эстелла заставила себя не отдаваться воспоминаниям, но перед глазами вспыхнул поцелуй Илая и Аграт. Тогда она действительно поверила, что он может ее предать. Эстелла так злилась, так ненавидела его в ту секунду, что была готова разорвать любую связь – хоть физическую, хоть ментальную.

Но в глубине души она понимала, что Илай навечно овладел ее сердцем. Может, она и не были бы вместе, но Эстелла продолжала бы любить его – на расстоянии, сквозь душевную боль и одиночество. Она бы любила своего язвительного командира каждым кусочком избитой души.

Видимо, именно поэтому Дафна и решила вырвать Илая прямо из ее рук. Она поняла, что никакие хитросплетения не разорвут их связь. Не уничтожат их любовь.

– Завладев разумом и волей, она пробудила в Илае его прошлую сущность. Сущность Икара, – подхватил Дагнар. – Но если Камельера и Малаки продолжают показывать тебе прошлое, значит, Нити Судьбы не утратили силу. Кинжал питается вашими чувствами и мыслями. Он знает, что Илай не сдался.

– Он никогда не сдается, – прошептала Эстелла.

«Ты самый сильный ангел,– обратилась она к Илаю, потянув за слабую ниточку.– Нам не нужны Нити, чтобы доказать свои чувства. Но раз кто-то свыше думает иначе, пусть наблюдают. Им не понравится то, что они увидят».

– Это бред какой-то, – пробормотала себе под нос Астра. – Судьба мира зависит от чувств двух человек? Точнее, человека и падшего ангела. Не слишком ли многое на них взвалили Кармелита и Малахия?

Аарон поперхнулся.

– Прояви уважение к павшим, – прохрипела Костяной Череп и шевельнула пальцами.

Астра резко вскочила из-за стола, но в этот раз на нее не обрушился поток ледяной воды. Злобно зарычав, она потянулась к мечу.

Дагнар тяжело вздохнул.

–Угомонитесь,– приказал стальным тоном, и Астра плюхнулась обратно.– Нити Судьбы никогда не выбирают обычные души. Это не просто чувства – это намного, намного глубже. Единение двух душ, самоотверженных, способных создавать и уничтожать миры. Это хаос, но в то же время гармония. Это боль, но в то же время спасение.

– А можно вопрос? – снова вклинилась Астра. – Они полюбили друг друга только из-за Нитей Судьбы? Если бы их не связывала сила, они бы не были так близки?

Эстелла почувствовала, как щеки и шея начали краснеть. Они ведут себя так, словно обсуждение ее личной жизни – обычное дело!

– Мы не зна…

– Давайте перейдем к делу, – оборвала Фрэнка Эстелла, пытаясь сдерживать негодование.

«Что он хотел сказать? Что они не знают, искренние наши чувства или подстроенные многие тысячелетия назад? Что это еще одна злая игра?»