— У меня своя есть.

— Отлично.

Если сконцентрировать, то в тексте было сказано примерно так:

Я, такая-то… паспортные данные… предупреждена о том, что содержание беседы, проведенной со мной сотрудником КГБ… таким-то… категорически не подлежит разглашению… В случае нарушения мною данной подписки…

И далее перечень суровых кар.

По словам Богомилова, Марина больше заинтересовалась, чем напугалась. Ей явно польстил ход событий. Или, лучше сказать, взволновал. Похоже было, что от соприкосновения с таинственным миром спецслужб в ее душе задрожали, зазвучали в лад какие-то романтические струны. Она вновь схватилась за сумочку, зачем-то огляделась.

— Извините… Курить у вас можно?

— Пожалуйста, — Романов придвинул ей пепельницу.

Марина достала из сумочки пачку болгарской «Веги». Михаил любезно щелкнул зажигалкой.

— Какие вы галантные… кавалеры, — пробормотала гостья, прикуривая.

— Положение обязывает, — ввернул и Богомилов.

— Кавалер у нас лейтенант, — чуть заметно усмехнулся полковник. — В прямом смысле. Знаете, что значит «кавалер» на польском языке?

— Знаю, — неожиданно ответила Горшенина, вкривь выдувая дым левым углом рта. — Холостяк.

— Верно, — командир улыбнулся. — Но это так, к слову. А по существу скажу следующее…

Похоже, он выстраивал речь заранее, по плану. Чтобы психологический накат на слушателя усиливался постепенно. Начал с объяснения — дескать мы, войсковая часть стратегического значения, обеспечиваем топливом Заполярье, Северный флот, Северный морской путь… Естественно, мы находимся под особым контролем спецслужб, с ними в постоянном контакте… И вот поступила информация, что к в/ч 52506 проявляет интерес агентура иностранной разведки…

— Какой именно? — вдруг очень оживилась Марина. Полковник холодно кивнул на Михаила:

— Ну это вопрос не ко мне. Товарищ капитан, объясните?..

Михаил капитаном еще не был, это уж Романов прибавил для солидности. Марина тут же отреагировала:

— А ты уже капитан?!

Тот вынужден был кивнуть, правда, ответил туманно:

— Не суть важно. И какая именно разведка, тоже не главное. Главное — интерес. Он есть. Товарищ полковник это верно говорит. Лезут сюда, собачьи дети! Понимаешь?

— Это понимаю. При чем тут я — не понимаю!

И она вмяла окурок в пепельницу.

Мужчины все переглянулись.

— Правильный вопрос задаешь, — одобрил Михаил. — При чем здесь ты! Давай выясним.

И он заговорил о том, что приезжающие из области чиновники обращаются именно к Марине в поисках развлечений…

Она сделала было протестующий жест, но он твердо пресек:

— Стоп, Марина Анатольевна! Не спорь. Это непродуктивно. Мы знаем, что ты потчуешь этих приезжих девчонками своими. Из этих самых… танцевальных коллективов. Но речь не о том. Не о моральных устоях. Эти вопросы сами решайте. А я о самом главном сейчас! Вот Марина Анатольевна, ты человек умный. И вот тебе задачка. У нас есть основания думать…

Тут Михаил сделал умелый психологический ход: подался вперед и заметно понизил голос.

— … думать, что это кто-то из твоих командированных и есть. Поняла? Либо сам резидент, либо связной. И здесь, в городе, у него есть свои люди. Были, по крайней мере. А может, и еще есть, пока не знаем. Но были, это точно. И здесь, в части были. Среди работников.

Слова попали в цель. На лице Марины выразилось сперва стремительное размышление, а затем острое понимание.

— Та-ак! Постой. Это что, Леня Соломатин?!

Михаил холодновато усмехнулся:

— Я этого не говорил. Зато говорил, что ты человек умный. И могу повторить. Но незачем. Поэтому вопрос…

Собственно, то, что спросил сотрудник КГБ, было не вопросом, а рядом вопросов, но, разумеется, бивших в одну точку. По наблюдениям Марины Анатольевны, из тех областных чиновников, с которыми она имела дело, можно подозревать кого-нибудь? Может, кто-то невзначай интересовался частью? Вес себя странно? Как-нибудь нервно, или был чем-то явно озабочен? Просто что-то необычное, непривычное в поведении было?.. В общем-то, любая странность имеет значение. Выкладывай, Марина Анатольевна, все, в думать будем вместе.

Марина Анатольевна усмехнулась:

— Странности? Ну, вот замдиректора областной филармонии к нам наведывался… Порошков Дмитрий Кириллович. Знаете такого?

По лицам офицеров видно было, что филармониями и их служащими они отродясь не интересовались.

— Нет, — ответил за всех Романов. — И что, странный человек?

— Ну, это мягко говоря, я бы сказала.

— Не тяни, выкладывай, — терпеливо подтолкнул Михаил.

И Марина выложила: замдиректора филармонии неравнодушен к лицам мужского пола. Особенно к юношам. В его родном городе все об этом знают, но делают вид, что не замечают. Смотрят сквозь пальцы. В том числе и в Управлении культуры. Дело свое он знает, филармонию тянет в основном он. Директор там тюфяк и рохля, который сидит в кресле, дремлет, подписывает бумаги. А всю работу тащит на горбу этот самый мужеложник…