Блядь! Да у меня в жизни не вставал на женщину, когда она ест. А здесь сорвало все предохранители к херам.

А ещё я сейчас хочу поцеловать Настю. Нежно поцеловать, так, как когда-то, и это только добавляет злости.

Вытаскиваю из неё член, придерживая презерватив и быстро встав, ухожу в душ. Мне нужно остыть. А ещё нужно показать, что мне всё равно, и это был обычный трах. Пытаюсь себя убедить в этом, стоя под струями то горячей, то холодной воды, но выходит очень херово.

Подставляю лицо под струи воды, а в голове мелькает момент её оргазма.

– Сука-а-а-а! Какая же она… – рычу я в потолок и чувствую, что член опять стоит.

Медведь, прекрати вести себя как дворняга. Ты уже однажды повёлся на неё, и это закончилось ударом в спину. Не стоит повторять своих ошибок.

Не знаю, сколько времени я провел в душе, но, выйдя из кабинки, понимаю, что за окном уже начинается рассвет. Метель только усиливается.

Ну и как добираться в город? Я сегодня должен сделать предложение Карине. И это не какая-то мимолётная страсть. Это обдуманное, рационально действие, с чётким планом. Ничего, кроме взаимовыгодных отношений.

И почему же мне именно сейчас все эти решения кажутся такими тупыми и совершенно бессмысленными?

Я возвращаюсь в комнату, надеясь застать Настю в постели, как минимум спящей, но её нет. Её джинсы и кофта висят на спинке кресла, где и шубка, и я начинаю прикидывать: она что, голая пошла гулять по дому? Может, у неё сотрясение?

Подхожу к рабочему столу, что спрятан в углу и, достав телефон, проверяю сеть. Нет ничего. Ни единой палочки. Зараза.

Сжимаю кулаки и, надев штаны, иду искать эту нудистку. Спускаюсь и слышу, как на кухне открывается холодильник, работает микроволновка.

Захожу и моё охренение зашкаливает окончательно и бесповоротно. Настя стоит у открытого холодильника, что-то из него выискивая. В руках у неё кусок стейка. Именно в руке, а не на вилке! И она его откусывает! А ещё она одета в мою футболку и шорты, которые ей почти как штаны.

Я осматриваю ей сверху донизу и, наткнувшись на голые ножки с маленькими пальчиками, сглатываю вязкую слюну. Вероятно, это получается слишком громко, так как Настя разворачивает свою растрёпанную головку, с собранными на макушке волосами и воткнутой в них ручкой, в мою сторону и, окинув меня оценивающим взглядом, спрашивает:

– А у тебя, кроме мяса и пакета овощей, нет больше ничего?

– В шкафу возле холодильника лежат мандарины и конфеты, – отвечаю я на автомате.

– Ну, супер, хотя бы сладкое есть, – улыбается Настя, закрывает холодильник и открывает шкаф.

А я, будто зомби, слежу за каждым её движением и не могу заставить своё тело реагировать так, как мозг. Точнее, часть мозга. Так как вторая часть уже встала на сторону тела и просто вопит, что если мне судьба послала эту женщину именно сейчас, то может нужно всё же воспользоваться ситуацией, узнать всю правду и закрыть эти грёбаные гештальты.

Я подхожу к Насте, а у самого уже в голове все позы, в которых я могу её трахнуть. Медведь, ты что дичаешь? Или ты баб не видел? Ты же и так секс получаешь на регулярной основе, в чём дело?

А хрен его знает, в чём дело, но я понимаю, что зря не надел трусы.

Подхожу почти вплотную, Настя резко разворачивается и всовывает мне в руки пакет с мандаринами и корзину с конфетами.

– Держи! На стол поставь, – говорит она снова этим приказным тоном, который я уже слышал сегодня.

– Настя, – рычу я, – ты так и не поняла, что со мной нужно разговаривать нормально, я не твоя прислуга.

– А кто тебе, Медведев, сказал, что у меня есть прислуга? – Она вскидывает свои идеальные бровки и снова окидывает меня взглядом.

Не так ты и спокойна, как хочешь казаться, да, Настенька?

– Ты из меня делаешь идиота? – решаю не показывать ей, что подмечаю её дёрганые движения. – Или ты думаешь, я забыл, где ты живёшь?

– Ну-у-у-у, – протягивает она, постукивая по своим губкам, зараза. – Вероятно, ты вообще понятия не имеешь, что говоришь. – Настя обходит меня и идёт открывать пищащую микроволновку. – Садись. Будем доедать твои стейки. И не смотри на меня так. После хорошего секса мне всегда хочется поесть.

И от последней фразы у меня внутри всё скручивает в узел. Ненависть и ярость поднимается мгновенно. А может, и не только они, но я пока не готов разбираться, что это ещё.

Подхожу к столу и, слишком резко поставив на него конфетницу, разбиваю её, отчего Настя дёргается, развернувшись в мою сторону.

– И часто тебя хорошо трахают? – спрашиваю я, кривясь от брезгливости.

– Достаточно, – отвечает она так, будто вокруг стало на несколько градусов холоднее, и этот холод исходит именно от Насти. А мне так хочется сделать ей больно.