Явно отросшие черные волосы, которые слегка вились, и я машинально зачесывал их на правую сторону, не любя, когда волосы лезут в глаза и мешают видеть. В моих кудрях явно застряло пару веточек, и теперь отчетливо чесалась. И я надеялся, что это не вши, а просто давно я голову не мыл.

Когда по телосложению мало что можно сказать, хотя я явно рос не высоким и мускулистым парнем, скорее, как и в прошлом мире, стану худым и жилистым. Поняв, что стоит поторопиться и быстрее натаскать воды, я быстро наполнил ведра и потащил их к бадье, и, видимо, до вечера мне придется попотеть.

Все же я успел натаскать нужное количество под смешки матрон, что переговаривались и обсуждали, как тетя Марта меня хорошо воспитывает, словно родного сына, хотя материнской заботой тут и не пахло.

Как нагулянный сын ее сестры, что умерла от ран, когда моя мать на последнем месяце беременности внезапно решила пойти собирать ягоды, в итоге на нее напал явно старый и выгнанный из стаи волк, даже, скорее всего, чем-то болеющий.

Волк успел мою мать немного погрызть, пока деревенские не сбежались на крики, отогнав, а после и забив оголодавшего волка. В итоге мать при родах и скончалась, и не то, чтобы тетя Марта совсем плохо ко мне относилась, все же родная кровь.

Та сама меня вскормила, как родного, хоть и подсознательно винила меня в смерти младшей сестры, что так необдуманно повелась на красивого наемника, проходящего тут проездом с отрядом и окрутившего деревенскую дурочку, что повелась на сказки, что ее он заберет и перевезет в столицу нашей империи.

От чего я оказывался частенько крайним, по крайней мере, муж Марты по имени Торин является по сравнению с другими мужиками довольно уравновешенным, детей и жену не бил, как и все, выпивал, если повод был, но его жена не позволяла тому буянить, меня просто не замечал, а если что, обращался ко мне: «Эй ты, приноси то, иди сделай вот это».

Теперь, ведя себя тише воды и ниже травы, или как там говорится, я всё больше вспоминал, как жил, естественно, свое рождение и как меня сиськой кормили я не помнил, но довольно крепкий и сложенный из брёвен дом я знал в деталях.

Состоял он из небольшой прихожей, где была скамейка, на которой я спал. Трапезной с большим деревянным столом, и вместо стульев были простые табуреты. Справа было окно, хотя скорее просто оконный проём, который закрывался ставными.

С левой стороны шли по порядку кухонная зона, где стояла сложенная из камней печь, та была врезана в стену, разделяющую спальню Марты и Торина и кухню. Сама труба, не знаю, как её так хорошо сделали, поскольку та вела на улицу через крышу.

Все дети Марты спали в одной комнате без разграничения на мальчиков и одну девочку, их комнатка была следующей после спальни, и когда мне говорили там прибраться, то видел более удобные узкие лежанки, что всё равно были удобнее моей скамьи, даже имелись подушки помимо покрывала, так же и деревянные игрушки.

Были ещё чердак и погреб, насколько я помню, на чердаке хранилась одежда на зиму, плотно свёрнутая в мешках, чтобы её моль не погрызла. В погребе же хранились запасаемая провизия, которую, естественно, каждая семья запасала.

Сейчас, сидя с краю стола, пока моя тройка более взрослых братьев и сестра, что так же на год была меня старше, показательно игнорировали меня, на что мне было как-то всё равно, ведь я поедал из деревянной миски, наверное, пшённую кашу, по виду не разберёшь, с корешками и разваренными кусочками мяса, что наложили из общего котла.

Наверное, это даже было бы неплохо, если, конечно, не говорить о пресности такой еды, ведь соли не было, как и вообще других специй. Пока дядя рассказывал, что урожай обещает быть хорошим.

— Пшеница так и колосится! Вот соберем, и староста продаст урожай, и еще пару молодых кур возьмем с петухом, а то явно бесы отравили нашего красавца, так еще лисы расплодились, чуть ли всех кур не передушили! — воодушевлённо произнес Торин, активно работая ложкой и опустошая кружку с квасом.

— Не забудь сказать старосте, чтобы он еще пару рулонов ткани еще взял и топор нужно уже новый! — сидя рядом, она так же часто напоминала. Все металл в деревне неоткуда взять, нужно в город ехать.

Вообще, я так понял, тут староста по имени Ярмак собирал долю урожая на телеги и вез к барону Кальдору Строму, чей замок был в юго-восточном направлении, в сторону города Нибулы, возведенного возле одного из крупнейших озер.

Там он в качестве подати отдавал часть выращенного урожая, а остальное продаст за стенами крупного города, там же купив все необходимое и заказанное жителями деревни. Подобное путешествие было бы смертельным для простых крестьян, если бы барон не выделил 4 своей дружины, чтобы подать дошла до него.