Он вспомнил, какой безропотной и кроткой была та, которую прислала ему Мария. Он жид словно в тумане, и даже не думал о том, что в итоге случится. Но оставшись с ним, она бы делала все, что потребуется. Но рядом с ней он и сам бы оказался в ловушке у этой хитрой бабы. Он только бы делал вид, что ничего не происходит.

– Мы поссорились с братцем, – говорил Щек, – когда я узнал, что затевает Мария. Но я не мог вырвать из ее рук эту глупую курицу. Она только казалась тихоней. А потом, когда прошли слухи о том, что ты вернулась, я поспешил сюда, зная, что она предпримет что-то, и просто так не успокоится.

Я слушала его молча и почему-то верила ему безоглядно.

– Ты должна быть осторожна, никому нельзя доверять, особенно слугам, они первые, кто продаст нас, если им это будет выгодно. Чаще всего они только и хотят занять чужие места

Но я почувствовала сразу тревогу, хотя и не понимала, что Марии нужно было. Вот и теперь я решила с ней поговорить:

– Тебе не нужно никуда уходить, – заявила я, – оставайся в замке вместе с ребенком, здесь всем хватит места.

Она что-то неразборчивое произнесла и о\пустила голову

Щек удивленно взглянул на меня, когда Мария удалилась, тоже не понимая, радоваться ли ей или огорчаться.

– Пусть он растет у меня на глазах, – размышляла я, – я должна знать, что происходит, ведь это его сын. Да и она будет хозяйством заниматься, негоже княжичу-наследнику голодать и скитаться по чужим мирам.

Я думала о том, что после такого решения Лада должна быть мною довольна. А это в тот момент казалось самым важным.

Старуха благодарила богиню за то, что ей никуда не нужно уходить с ребенком на руках. Но оставила ли она своим мысли о том, чтобы потеснить княгиню и занять ее место, пусть не в постели князя, а во дворце? Щека она все-таки не убедила, и он тревожился за меня.

– Ты рискуешь пригреть змею, и пожалеешь о том, чует мое сердце.

Я пыталась его успокоить, и сама не была до конца уверена, что поступала правильно, и все же решила, что так будет лучше. Но и ему теперь интересно было посмотреть на то, что из всего этого получится.

А я уже думала об отце, что тот должен был чувствовать, когда во дворце его любимая женщина появилась с чужим ребенком, конечно, он обо всем знал заранее и принял такое решение, и все-таки. Но кажется он перенес это спокойно, потому что любил эту женщину. Да и она справится со всем с этим. Король вырастил Рюрика, как своего сына, и я не стану избавляться от этого ребенка, и не сделаю его врагом для собственного отца. Щек не ведал всего этого, а мне пока не хотелось ему рассказывать, может быть потом.

Служанка, мертвая девица, которая и при жизни мне не угрожала, а теперь и вовсе не была страшна. Я убеждала себя, что приняла верное решение, от этого стало немного легче. Лада существует хотя бы для того, чтобы не допустить коварства и беды большой.

Весь день я провела в раздумьях. К вечеру вернулся домой Рус. Он выслушал мое решение о Марии и ребенке и только после этого спросил.

– Зачем ты это делаешь, чего ты добиваешься? Ничего хорошего из этого не выйдет. Она затаится на время, а потом все начнет сначала, могила ее только исправит, уж поверь мне. Тебе ли не знать, что добрыми делами дорога в Пекло стелется.

– Пусть будет так. – упрямо говорила я, -но ты не можешь отказаться от своего ребенка, у него ведь нет даже матери. Это твой сын, и ты не сможешь его просто выбросить из своей жизни.

Мне пришлось упрекнуть его, и Рус рассердился, вспыхнул:

– Ты хочешь меня все время упрекать за прошлое.

– А ты хочешь все забыть и сделать вид, что ничего не было? Я знаю, что значит быть выброшенным в чужой мир, да и тебе это прекрасно известно, но мы были взрослыми, а он младенец, в том главное отличие. Но есть ли в твоей душе сострадание?

И мне стало тревожно за своего ребенка. Он почувствовал это и повернулся резко, хотел что-то сказать, но промолчал.

Глава 12 Перелом

Рус схватил меня за плечи, слишком резко схватил. Я невольно отстранилась.

– Я не хотел тебя впутывать в это, – говорил он, и позаботился бы о нем сам. Но ты первая на меня набросилась.

– Если бы она была жива, не было бы ребенка, тогда другое дело. Но и при жизни она была только пленницей. Я никогда бы не женился на ней, и Мария это знала с самого начала.

– Ты не любишь ни ее, ни меня, – говорила я в это время. Кажется, я верила в то, что говорила.

– Пусть так, но она была с тобой, подарила тебе сына, и за это ты должен быть ей благодарен.

– Не велика заслуга, – махнул он рукой, и кажется оставался равнодушным ко всему, что там творилось.

Мне не хотелось заходить так далеко, но все получилось само собой. В сравнении с отцом он все равно бы проиграл.

– Глупая и беспомощная девица, – наверное так он должен был обо мне подумать. Но мне совсем не хотелось признавать этого.