Похитители не сильно меня охраняли – понимали, что бежать некуда. Я была разумна, осторожна, немного труслива, потому и оставалась там.

Так и завершилось на краю света мое невольное путешествие. Сначала я надеялась встретить в дороге кого-то из своих, подать родным какой-то знак. Особенно надеялась, что появится мой дядя Щек.

Но дорога была так длинна, а родичей у меня было так мало, что никто не встретился, надежды быстро растаяли. Я не умела фантазировать и что-то придумывать, скорее просто хотела сохранить свою жизнь, и ради этого готова была на многое. Нет, мечтания могут быть вредны и даже опасны.

А между тем, как сейчас помню, как на рассвете приблизились к огромному древнему городу. Хотя тогда он еще не был таким большим, как теперь, но очень красив казался.

Я понимала, что жить придется тут. Дух захватывало от восторга и страха. А если бы я тут появилась не пленницей? Нет, сейчас надо было раствориться и затеряться в нем. Меня никогда здесь не найдут. Но повезли меня к княжескому двору.

Тот, кого они называли князем, был высок и красив. Я помнила Рюрика и его Новгород, вспоминала замок Щека, и всю ту жизнь, которую провела рядом с отцом. Теперь меня трудно было обмануть.

Князь пристально смотрел на меня, я старалась не трусить, и не опускать глаза на камни пола.

Он не сердился, смотрел скорее с грустью. Я перестала его бояться, хотя и оставалась в его власти. Но вечером, после его пиров, пышных и яростных, я приходила к нему в покои, садилась в кресло, и мы долго разговаривали.

Я спросила его однажды, почему он не женился. Он сказал, что презирает жен, никогда им не доверял. Тогда я спросила его, зачем ему понадобилась.

– Разве мой отец как-то тебя обидел?
– вырвалось у меня. – Я не сомневалась, что так все и было, иначе как все объяснить.

– Я никогда не знал твоего отца вовсе, -признался князь, но ты из рода Рюрика, – в этом твоя беда, за это ты будешь расплачиваться долго. Твой дядюшка причинил нам много боли и страданий, надо ответить ему тем же

Глава 4 Ночные разговоры

Эти беседы продолжались долго, порой до самой ночи, я никак не могла от него отстать, отделаться.

– Ты сильный и мужественный, – говорила я, – тебя любят жены, зачем тебе совершать такие скверные поступки? Ведь за это придется заплатить, не тебе так твоим наследникам. Никакой зло не остается безнаказанным, я знаю.

– Его потомки заплатят за все, и не его Новгород, а мой Киев станет стольным градом на Руси, – вот чего я добивался и всегда добиваться стану.

– Но ведь он толкнул тебя сюда, помог стать тем, кем ты теперь стал, – пыталась я заступиться за Рюриком.

Только сразу видно – обиды были слишком велики, он ничего не слышал и никогда не услышит.

– Он знает, что я не боюсь смерти, но есть кое-что пострашнее.

Но он ни о чем не стал говорить, я больше и не спрашивала о том князя. Наверное, недаром он не любит женщин (как их любил мой отец, даже многое готов был потерять ради возлюбленной своей. А этот парень —совсем другое дело. И наверное, дядя в этом был как-то повинен, – думала я, странно путаясь во взрослой жизни. Как я могла что-то из всего этого понять и уразуметь.

Уже став взрослой и многое пережив, я стала догадываться, что сотворил с ним мой дедушка. Но никогда не знала о том до конца, служанок у него не было, а разговаривать с мужами было выше моих сил. Общего языка с ними никак не находилось. Вот и осталась жизнь киевского князя тайной навсегда.

А потом незаметно потекла обычная жизнь. Обо мне почти никто ничего не ведал, я ни в чем не нуждалась – всего было достаточно. Повар привел свою взрослую дочку, и она стала прислуживать мне очень прытко. Она оказалась умелой и разумной, повезло мне с ней несказанно. Со временем она обучила меня всем женским штучкам. Хотя одиночество страшным камнем лежало у меня на душе. Дикаркой и неумехой благодаря ей я, конечно, не стала, но все было тут чужим и чуждым. И надо было мне ненавидеть Аскольда, только не осталось в душе ненависти.

Нет, я его по-своему даже любила, если быть совсем честной. В отличие от отца он от меня не отмахивался и исполнял мои капризы. Может быть, я и была нужна ему во дворце, ведь с кем-то поговорить ему все одно хотелось, а кто еще станет с таким интересом его слушать, как только я? Он не опасался того, что я предам его, кому-то расскажу о наших разговорах, да и кто бы мне поверил, а если и поверят, никто не решится идти против него, князь был скор на расправу, а зачем им терять из-за меня жизнь?

А разве не текла в моих жилах кровь викингов, потому мы и поладили в те дни. Наверное, со стороны я и не выглядела пленницей вовсе.

До того дня, когда я подросла и превратилась в девушку, пришло извести о таинственной смерти моего дядюшки князя Рюрика. Но что было с моими родителями, живы ли они – этого я не ведала. Только Аскольд в те дни веселился, и выпито на пиру было больше, чем обычно. А когда я попалась ему на глаза, он обнял меня смеясь и спросил:

– Хочешь вернуться к своим, туда, откуда мы тебя увезли?