Ха!

И я знаю, что получу по башке за то, что еда остыла. Сто процентов! Ну, куда же без этого, да?

Беру выдох на несколько секунд, а потом киваю самой себе и выбегаю на улицу. Капли бьют по телу нещадно, даже, я бы сказала, жестоко. Но кто мы?! Правильно! Закаленные в боях журналисты, которые нихрена не собираются сдаваться перед трудностями!

Я бегу, как ветер. Каблуки стучат по мостовой, одежда липнет к телу. Холодно. Зуб на зуб не попадает, и я трясусь, обнимая себя руками. Господи! Пусть мне воздастся рано или поздно за все мои мучения! Боже!

Ага, как же. Помните, я говорила, что моя жизнь - это не сказка, а комедия? В данный момент, даже трагикомедия по всем канонам...

На светофоре меня окатывает с головы до ног.

Я делаю резкий вздох, расставляю руки в стороны и замираю. Люди, смотревшие на меня, как на идиотку, теперь усмехаются, а у меня даже сил нет, чтобы оскалиться. Они-то в дождевиках, чего им, да?! Надеюсь, у меня не будет воспаления легких…

– Господи, девушка, я…

Резко поворачиваю голову на знакомый голос и застываю. Это же мой свекор!

Восторженно выдыхаю и сразу спешу к нему, протянув руки.

– Николай Петрович, родненький…

– Господи! Лера?!

– Здра-а-а-авствуйте.

Он пару раз моргает, но тут же трясет головой и берет меня под руку.

– Я даже спрашивать не буду…

Тихо смеюсь. Конечно, не будет. Будет! Просто когда я окажусь в тепле…

В салоне его машины хорошо и уютно, а еще очень вкусно пахнет. Я тут же тянусь и включаю себе подогрев, а когда он садится, то тут же получаю вполне разумный вопрос.

– Лера, скажи мне. Ты безумная, да?

– Я…там…нач-начальница.

– Что опять этой гарпии нужно?

Указываю пальцем перед собой.

– Р-ресторан. Пе-е-ро. Можете под-дкинуть?

Свекор тихо смеется, мотает головой, но заводит своего железного коня и кивает.

– Конечно, пристегнись.

Мы отъезжаем от точки встречи. Ехать совсем немного, всего один перекресток, но как же я благодарна судьбе, что его встретила! Дождь продолжает нещадно лупить, и бежать под ним мне совсем не хочется.

– Почему нельзя заказать доставку? В такую-то погоду! Не понимаю…

– У нее мигрень от желтого.

Николай Петрович резко смотрит на меня, а я смеюсь, прикрыв глаза…

– Знаю-знаю-знаю. Теперь я не кажусь такой уж безумной, да?

– Ну, как сказать?

– Как есть говорите.

– Меня всегда восхищала твоя преданность делу, но иногда это доходит до совершенно сумасшедшего и сумасбродного максимума.

Мы переглядываемся и теперь вместе тихо смеемся. Горит красный.

Мне нравится семья моего мужа, у меня с ними нет проблем и никогда не было. Несмотря на их состояние, когда-то давно Николай Петрович и Нина Николаевна были простыми людьми. Из народа. Возможно, они учились бы с моей мамой в школе, и если бы у моего папаша были мозги, он бы оказался не на кладбище, а ездил на похожей машине, но…мы имеем то, что имеем. Зато проблем с родственниками мужа по нулям. Они не снобы с высоким самомнением, а обычные люди. Очень приземленные, и когда увидели меня впервые, я сразу им понравилась. Думаю, в основном потому, что у меня не было высоких запросов и каприз. Да и вообще…я смотрела на Рому, как на Бога, с открытым ртом, а каждый родитель хочет, чтобы на его ребенка вторая половинка смотрела именно так.

Мы сошлись, притерлись, даже если и были какие-то расхождения во взглядах, а потом все. А потом стали семьей.

Поэтому я не чувствую неловкости, а очень даже наоборот. Бросаю взгляд на заднее сидение, потом перевожу его на Николая Петровича и улыбаюсь широко-широко.

– Вы, Николай Петрович, романтик?

– В смысле?

– Цветы. Хорошее шампанское. Дорогое украшение…напомните, сколько вам будет? Ну, с Ниной Николаевной?

Наконец, он понимает, к чему я клоню, и тихо смеется.

– Сорок четыре года.

– Топазовая свадьба…

– Посмотрела?

– Конечно. Я вам такой крутой подарок купила, на выходных буду ждать лиц, полных восторга!

Свекор улыбается, а у меня на душе теплеет… На самом деле, мы с Ромой поедем их поздравлять только через выходные, потому что они с Ниной Николаевной уезжают в романтическое путешествие на пароме. Как в юности. Это был главный критерий, когда мы с ней выбирали им путевки.

«Чтобы как в молодости было, Лерочка…» - она шептала, а я улыбалась.