Ага, сука, конечно!

Выхожу из себя и резко дергаю альбом на себя. В комнате повисает дикая тишина. Я даже слышу, кажется, как тикают мои подарочные часы в коробке из дерева! Вот насколько она оглушающая…

Чувствую на себе обеспокоенный взгляд. Знаю, что должна вести себя адекватно и ровно, но что-то внутри рвется.

Взгляд его дебильный! Улыбочка! Сука-сука-сука!!!

Резко вскакиваю.

– Лер, ты…чего?

Ничего не говорю и разворачиваюсь на выход, прижимая альбом к груди. Нина Николаевна спешит за мной следом. Она выкрикивает мое имя, просит остановиться, но меня сейчас ничего не остановит.

Пара поворотов, лестничный пролет, который я преодолеваю за секунду, дверь, которую я выношу с ноги.

Рома резко оборачивается. Его отца я не вижу, хотя и знаю, что он тоже тут. Просто я ничего не вижу, кроме этого куска мудака, который смотрел мне в глаза и врал! Сука!

– Лера?! Ты чего?!

Часто дышу. Перед глазами скачут красные мушки. Так хочется врезать ему…боже! Я так хочу ему врезать, но заталкиваю это желание поглубже, зато на свет выталкиваю другое:

– Ты мне соврал.

– Ч-что?

– Вот что!

На пол летит альбом, открытый на той самой злосчастной странице. С нее на нас всех смотрит пара влюбленных лжецов.

И я смотрю на него, как на лжеца. И рядом быть не хочу совсем.

– Я уезжаю, - хрипло говорю, отступаю на шаг, мотая головой, - Видеть тебя не желаю, говнюк.

Рома; за пару минут до этого

Отец заводит меня в свой кабинет, и это всегда означает одно: у нас будет серьезный разговор, который совсем не касается бизнеса.

Я знаю.

И знаю, что он знает…

– Так, Рома, объяснись.

– По поводу?

Хмыкает.

– Ты прекрасно знаешь. Почему Лера ходит, как в воду опущенная, а ты цедишь второй стакан виски подряд? Вы поссорились?

Сука.

Я не хочу отвечать на эти вопросы. Меня и без того на части всю неделю, после гребаных выходных…а теперь еще перед отцом? Я в глаза жене не могу посмотреть, и как это объяснить?! Он НЕ поймет. Я сам себя не понимаю…какого черта это было?! Что я натворил?! Сука-сука-сука!

Тру глаза основаниями ладоней, а если честно, то откровенно тяну время, но…отец умеет огорошить.

– Это связано как-то с Кристиной?

Резко отнимаю руки от лица и смотрю ему в глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Я не дурак. Видел Леру возле ресторана и заподозрил, что что-то не так там пошло. Постоял, посмотрел. И представь себе мое удивление, когда я увидел ее! Эту гребаную девку!

Щетинюсь.

– Не называй ее так.

– Не называй ее так?! НЕ НАЗЫВАЙ ЕЕ ТАК?! Рома, ты в своем уме вообще?! Опять, да?!

Блядь.

Прикрываю глаза и мотаю головой.

– Нет…

Повисает пауза. Мы оба знаем, что я вру? Но опять ли я? Нет. Я просто…мудак, пап. Я просто мудак…

– Рома, сынок, - отец тяжело вздыхает и делает на меня шаг, - Я понимаю, что ты мог взбудоражиться, когда увидел ее. Девушку из прошлого, но…сын, не путай этот мираж с настоящими чувствами, я тебя умоляю.

Поздно.

Уже слишком поздно…

Поднимаю на него глаза, и отец замирает. Он за секунду все понимает… хмурится и отступает обратно к столу. Шепчет…

– Черт, Рома, что ты наделал?

А я говорю наконец-то правду.

– Я не знаю, как это получилось.

Отец молчит. Я вижу, как венка на его лбу вздувается, как он краснеет, как в его глазах появляется разочарование товарняком следом за злостью и непониманием.

– Ты...ты не знаешь, как так получилось?!

– Накрыло. Я себя не контролировал, отец. Я…блядь, не знаю, что это было.

Папа еще пару раз моргает. А потом взрывается.

– Тебе сколько лет, сука ты такая! Что значит, ты себя не контролировал?!

– То и значит.

Я не кричу в ответ. Я просто рад, что могу кому-то рассказать…Мне было тяжело прятать, но я рад…рад, что могу сбросить этот груз.

Дышать легче.

Я сделал это. Я изменил своей жене…

– Ты феерический долбоеб, - киваю.

– Знаю.

– Ты понимаешь, что ты сделал?

– Да.

– Ты осознаешь, что Лера этого терпеть не станет? Осознаешь, что в тот момент, когда ты это сделал, ты ее потерял?

Сердце моментально сжимается. Как и кулаки. Я резко подаюсь вперед и рычу.