Только за что мне-то мстить?

Толик наконец-то ушёл, оставив меня. Бросив. Сломленную. Пустую. Переполненную новым страхом его возвращения.

Меня трясло. Тело дрожало от слабости. Добралась до ванной, но так и не смогла посмотреть на себя.

Приложив холодные ладони к горящим щекам, пыталась сбить царапающий огонь под кожей.

Нужно позвонить.

Но для начала я бросилась в прихожую и закрыла дверь.

Мне было дико страшно. Я не чувствовала себя. Для меня произошедшее дикость.

Жертва абъюза, — вспыхнуло у меня в голове.

Набрала отцу. Но знала, что напрасно. Поздравила его заранее. У него новая семья, свои заморочки, к которым он относится намного внимательнее, с большей ответственностью, нежели когда воспитывал меня.

Прослушав серию гудков, отключилась. А после вызвала наряд. И это в час ночи то!

***

Входная дверь хлопнула, окатив холодной волной ворвавшегося с посетителем ветра. Люди в форме завели ещё несколько человек, скрывшись с ними в кабинете.

Зябко. Запахнула посильнее зимнее пальтишко, надуто посмотрев в очередной раз на дежурного в будке. Тот пил горячий чай, заедал бутербродами и светился от телевизионного экрана, спрятанного за стойкой. Мужчина поймал мой взгляд, задержал руку с бутербродом в воздухе, и отвернулся к экрану, словно ему неприятно на меня смотреть и вообще я порчу аппетит.

А я устала, хочу спать. Всё лицо горит от ударов, а мышцы ноют после не запланированного сопротивления. Про еду старалась не думать. Даже если желудок начнёт ныть, я не смогу проглотить ни кусочка.

Ещё участковый запропостился. Обещал вызвать медэксперта, и пропал. Проверив ватные ноги на устойчивость, дотопала до дежурного.

— Долго мне ждать?

— Сколько надо. Думаешь кроме дебоша с бывшим дел нет? А жмурики в проруби? А может кому-то и то меньше повезло, чем тебе. Ты своими сюда приехала. А кого-то ещё ищут. По частям, — я шутку не оценила, и поморщась, принялась топтаться. Ноги затекли. — И вообще, праздник у людей.

— А я нелюдь что ли? Я спать хочу. У меня болит все.

Тому надоело слушать мою болтовню. Набрав кому-то по телефону, напомнил обо мне.

— Жди.

— Можно хоть в туалет?

— Направо по коридору, — отмахнулся, зажевывая бутерброд.

Избегая смотреть в отражение, сделала свои дела и вернулась в коридорчик.

Вот только рядом с моим место уже кто-то сидел. Парень, потрепанный, но видно что хотя трезвый. Наши взгляды встретились, когда я не решительно прошла и села на стульчик. Волна паники пробежала когда тот дёрнул рукой и потёр свое лицо. Я тут же отсела через место, а потом и вовсе примостилась на краю, чтобы если что бежать.

— Да я не буйный, — голос глубокий, пробирающий до костей, но спокойный своей интонацией. Покосился на меня. Глаза синие, даже красивые, с чёрными густым ресницами, а под одним бордовый финал. Копна волос торчащая из-под натянутого капюшона, придавала ему задиристый вид. Хотя по лицу не сказать, что парень слишком молодой. Да и по голосу.

— У меня проблемы с личными границами, — пробурчала я, ещё раз взглянув на симпатичного паренька. Неужели я теперь ото всех шарахаться буду? Лимит доверия исчерпан безвозвратно? А дальше что, полный бесконтакт, изоляция, паранойя, кошачий приют?

Дверь в кабинет следователя открылась. Оттуда вышел мой участковый и ещё один мужчина.

— Что, Матвей, уже познакомился со своей спасительницей? — шутливо бросил капитан, приглашая меня в кабинет. А я после услышанного и не торопилась.

— Что?

— Ну когда тебя в парке огрели. Она тебя нашла и скорую вызвала. Ты не рассказала?

Глупо распахнув глаза, удивилась неожиданной встрече. В тот вечер я не разглядывала несчастного, а просто надеялась, что с ним все в порядке. Да и в таком виде не особо и узнаешь…

— Вот дела. Правда теперь Матвей не потерпевший, а наоборот. И Вера сегодня не особо радостная. Во так начало года.

После всех необходимых процедур, меня отпустили. На улице шёл снег. А ещё, было дико пусто. Ни машин тебе, ни прохожих. Город вымер после бурной ночи, словно после апокалипсиса. Даже такси вызвать не удалось. А те, что попадались мне по пути, брали втридорога. Денег с собой не было. Спрятав лицо поглубже в воротник, двинулась к дому.