Фактором значения, который целиком определяет существование взрослого слизевика, является ветер, навстречу которому он разрастается с поразительной последовательностью. Хотя его строение не так совершенно, как шапка одуванчика, его споры легко становятся добычей ветра, который обеспечивает их распространение на большой территории.

Ареал обитания, который мы видим распростертым вокруг животного, с позиции самого животного представляет собой его окружающий мир, пространство которого наполнено самыми разными носителями значения. Ареал обитания растения, который мы можем очертить вокруг места его произрастания, с позиции растительного субъекта превращается в жилую оболочку, сформированную из различных факторов значения, которые подвержены постоянной смене.

Жизненная задача животного и растения состоит в том, чтобы усваивать носители или факторы значения в согласии со своим субъективным планом.

Нам часто приходится говорить об усвоении пищи. Однако, как правило, мы вкладываем в это понятие слишком узкий смысл. Усвоение пищи — это не только ее измельчение при помощи зубов и химическая переработка в желудке и кишечнике, но также ее распознавание при помощи глаз, носа и нёба.

Нельзя забывать, что в окружающем мире животных всякий носитель значения усваивается посредством восприятия и действия. И в каждом функциональном круге повторяется один и тот же процесс, состоящий из восприятия и действия. Допустимо даже называть функциональные круги кругами значений, поскольку их задача заключается в усвоении носителей значений.

В случае с растениями не может быть и речи о функциональных кругах, и всё же значение их органов, выстроенных из живых клеток, состоит в усвоении факторов значения, наполняющих их жилую оболочку. С этой задачей они справляются благодаря своей форме, приспособленной для таких целей, а также тонко слаженному строению своих тканей.

Когда мы наблюдаем, как ветер играет с облаками, мы приписываем меняющимся формам облаков меняющееся значение. Но это лишь игра нашей фантазии, ибо многообразие форм облаков — лишь порождение смены направления ветра, и оно строго подчинено закону причины и следствия.

Совершенно иная картина открывается перед нами, когда мы следим за грациозным полетом семени одуванчика по ветру или наблюдаем за вращением крыльев, несущих семена клена или легкие плоды липы.

Ветер не является здесь причиной формообразования, как это было в случае с облаками, вместе с тем формы настроены на ветер как на фактор значения, который они различным способом используют для распространения семени.

И всё же есть такие люди, которые склонны приписывать ветру роль первопричины возникновения форм, объясняя это тем, что он воздействовал на растение как на объект на протяжении миллионов лет. Однако, хотя влияние ветра на облака продолжается гораздо дольше, за это время им не было выработано никаких устойчивых форм.

Устойчивая форма, наделенная значением, всегда является продуктом субъекта и никогда не может быть продуктом объекта, каким бы длительным ни было бесцельное воздействие на него.

То, что было сказано о ветре, можно также отнести на счет прочих факторов значения растений. По желобкам на листьях дождевые капли стекают на землю, и вода подходит к тонким кончикам корней растения. Клетки растений, содержащие хлорофилл, удерживают солнечный свет, который необходим для поддержания сложных химических процессов. Хлорофилл настолько же мало является созданием солнца, насколько желобки на листьях — созданием дождя.

Распределение живых тканей и форма у всех органов, как растений, так и животных, обусловлены их значением, то есть усвоением поступающих к ним извне факторов значения.

Таким образом, вопрос значения является первостепенным для всех живых существ. Лишь после его разрешения обретают смысл исследования причинно обусловленных процессов, которые всегда очень ограничены, ибо деятельностью живых клеток руководят их звуки-субъекты.

Правомочно говорить о мелодии роста или же побуждении к росту, которыми управляют звуки-субъекты зародышевых клеток. Это побуждение к росту, как было показано в фильме Арндта, является в первую очередь призывом к образованию форм, организующему зоны, но также призывом к созданию в каждой из этих зон центральных технических пунктов, к которым устремляются все клетки. Дальнейшая судьба отдельных клеток зависит лишь от места, которое они займут в образующейся форме.

Изначальная равнозначность отдельных зародышевых клеток, которая ясно следует из фильма Арндта, была установлена уже Хансом Дришем [58] в ходе его знаменитых опытов с зародышами морского ежа.

Эмбриональные клетки большинства животных имеют форму, вначале напоминающую ягоду шелковицы, затем — полую сферу, которая постепенно становится трехслойной и вдавленной с одной стороны. Так возникает гаструла с тремя ее зародышевыми листками, представляющая собой первоначальную форму почти всех животных. С этой простой последовательности звуков начинается жизнь любого высшего животного.

Существуют такие животные, например пресноводные полипы, которые всю свою жизнь сохраняют простую форму гаструлы. Как и в случае со слизевиком, создается впечатление, что для построения связей, основанных на значении, им достаточно лишь выполнить императив формообразования.

До настоящего момента у нас не было повода наряду с императивом формообразования включить в поле нашего зрения также и императив значения.

Многое открылось нам благодаря опытам Ханса Шпемана [59] и его учеников. В основе экспериментов лежал разработанный Шпеманом метод трансплантации, состоящий в том, что на стадии гаструлы у зародыша отнимается частичка ткани и на это место пересаживается такая же по величине частичка ткани другого зародыша.