— Ты ж не обычный лакей, а управляющий графским домом, — усмехнулся Марк. — И должен понимать в таких делах, особенно учитывая твой богатый опыт мошенничества, за которое тебя и отправили на каторгу.

— Может, и понимал, — проворчал тот. — Но в дела хозяина я не лез и ничего об этом не знаю!

— Скажи, когда ты брал деньги у ростовщика, ты пересчитывал их?

— Конечно! Как же иначе! Разве можно верить такому плуту?

— А проверял ли ты их на подлинность?

— Ну, видел, что золото… Фальшивую монету не взял бы.

— Тебе известно о руднике у Змеиного озера? — неожиданно спросил Марк, внимательно глядя на него.

— У Змеиного? — Севеньи задумался. — Нет, впервые слышу!

— Ладно, — Марк достал из плаща маску и показал ему: — Знаешь, что это?

— Это маска хозяина! — обрадовался тот. — Он любил рассказывать и слушать истории об ордене Чёрного зеркала. Говорил, что-то про лёгкую поступь смерти и о том, что страх — оружие сильнее кинжала. Он прямо восхищался этими убийцами! Дескать, убийство — такой же товар, как и всё остальное, а потому убить кого-то ради денег вовсе не предосудительно. Главное — власть и богатство. А потом кто-то сказал, что тот орден уничтожен. Я думал, он огорчится, а он рассмеялся и говорит: «Что ж, теперь это место свободно! Уж я-то не буду таким дураком и не дам им себя уничтожить».

— Где он взял эту маску?

— Не знаю. Я увидел её впервые, когда вошёл в гардеробную хозяина и столкнулся с кем-то в плаще с капюшоном и этой маске. Я перепугался так, что чуть не помер! А потом услышал смех хозяина, и он снял маску. И ещё спросил меня: «А что ты скажешь, старина Севеньи, если я стану новым магистром ордена Чёрного зеркала!» После этого он часто наряжался так и ходил по дому или крутился перед зеркалами. И говорил, что воссоздаст этот орден, как только накопит больше золота. Вот я и подумал, что из-за этого он стал занимать деньги у Монжо.

— Значит, граф де Марль надевал этот плащ и эту маску и ходил по дому. А на улицу он когда-нибудь выходил в таком виде?

— Не знаю. Я этого не видел.

— Часто ли твой хозяин покидал дом по ночам?

— Он мне не докладывал, ваше сиятельство, а сам я такого не замечал! Он вечерами сидел у себя, что-то писал или читал, или, извиняюсь, принимал какую-нибудь даму. А я, как только он меня отпускал, шёл к себе и ложился спать, потому как вставать мне рано. Дом большой, заботы требует, да и за слугами нужно приглядывать.

Позади раздался негромкий стук и, обернувшись, Марк увидел заглянувшего в камеру Гаспара.

— Пусть войдёт, — кивнул он сыщику, и тот ввёл ростовщика Монгрена.

Марк заметил, как заёрзал Севеньи и бросил на того злобный взгляд.

— Знаешь его? — спросил Марк, указав ростовщику на управляющего.

— Это он, ваша милость! — закивал Монгрен. — Он привозил мне фальшивые золотые монеты и забирал настоящие! Хоть и прятал рожу под капюшоном, требовал темноты, но когда пересчитывал монеты, да каждую разглядывал у самой свечи, я его хорошенько рассмотрел! Он это был!

— Врёшь ты! — вскочил Севеньи. — Не верьте ему, ваше сиятельство! Наговаривает он на меня!

— Если наговаривает, мы это выясним, — успокоил его Марк. — На городских воротах в Лавини ведь записывают, кто въезжает и выезжает? Вот и посмотрим, совпадут ли эти записи с датами на расписках ростовщика Монгрена.

— Не совпадут, — как-то сразу успокоился Севеньи.

— Ты другим именем назывался? А если я тебя стражникам предъявлю? К тому же у нас ещё один ростовщик имеется, — он открыл папку и перебрал расписки. — Некий Жерве из Лемелена. Его вот-вот доставят в Пуатье. Но учти, если ты до очной ставки с ним сам во всём не признаешься, дальше я с тобой без палачей разговаривать не буду. Подумай об этом.

Севеньи посмотрел на него исподлобья.

— А если всё расскажу, снисхождение мне будет?

— Обещаю, что не стану обвинять тебя в соучастии твоему хозяину, а значит, отделаешься каторгой. Впрочем, тебе к этому не привыкать. И не забудь рассказать, как и почему ты нанял бандитов для убийства королевского ревизора Бодена.

— Это хозяин всё, — проворчал управляющий. — Он мне приказы отдавал, я только выполнял. Я всё про него расскажу! Всё что знаю. И про тот рудник. Я лишь краем уха слышал кое-что, но немного.

— Я тебя слушаю, — кивнул Марк и, отпустив Гаспара с его пленником, кивнул клерку, готовому записывать признания Севеньи.

После полудня, как и предполагал Марк, из Лемелена прибыл Демаре с арестованным ростовщиком Жерве. Тот был уже вполне готов к допросу, признался в том, что обменивал фальшивые монеты на настоящие, и опознал Севеньи, как посредника, привозившего и увозившего золото. Тот подтвердил, что делал это по прямому приказу своего господина, графа де Марля. Он также заявил на допросе, что ему известно о руднике у Змеиного озера, что там, втайне от всех добывают золото, которое плавят в мастерской, расположенной в замке графа, после чего чеканят из него монеты и отливают слитки, ставя на них королевское клеймо.