– Ты сказала, мы несовместимы, - перебиваю ее.

– Я просила привести на обследование Ксюшу, а не скрывать от нее все, Матвей! Я вообще была против того, чтобы проводить какие-либо манипуляции за ее спиной! – повышает тон.
– Но ты упертый! А я очень хотела вам помочь. Несовместимость – это единственное, что можно было предположить, исходя из вводных, которые у меня были.

– Но… - шумно сглатываю, ощущая сухость во рту. Тянусь за водой, сбиваю крышечку с бутылки.

– Разве я не говорила тебе, что при несовместимости возможно зачатие, просто шансы маленькие? – поучительно повторяет то, что я и так слышал. Но не верил в удачу. До вчерашнего дня, когда Ксюша показала мне тест и справку о беременности. Пока я расплываюсь в блаженной улыбке, тетя вдруг грозно рявкает на меня.
– В чем ты хочешь меня обвинить?

От неожиданности давлюсь глотком минералки, брызгаю водой на рубашку, роняю несколько капель на брюки возле паха. Кашляю, ругая себя за неосторожность.

– Кхм, прости, - искренне хриплю в трубку, пока Нинель не успела обидеться.

– Мать в курсе? – неожиданно цедит она.

– Нет, мы не общаемся, - с грохотом отставляю злосчастную бутылку.

– Не спеши делиться с ней новостью, - медленно тянет, будто хочет сказать мне что-то неприятное, но осторожничает. Щадит меня, жалеет, не желает огорчать.

– Почему? – хмурюсь, промокая влажные пятна салфетками. В голову приходят те моменты, когда я переодевался в ресторане. Неосознанно подставлял сам себя, позволяя Свете проворачивать подлые мерзости с помадой и презервативом. Она мастерски превращала меня в изменника в глазах Ксюши, но… о шраме точно не могла ей написать. Никто не знал о нем на работе.
– Ты ее в чем-то подозреваешь?

– Только в том, что ребенок от Ксюши ее точно не порадует, - от ее уверенной, жестокой фразы у меня мороз проходит по коже.

– Ты что-то путаешь. Мама давно просит внуков…

– Просит внуков, - повторяет за мной тетя с горьким смешком.
– От кого угодно, но только не от собственной законной невестки! Она ненавидит твою жену, Матвей, и не скрывает этого…

– Я в курсе, что между ними некоторое недопонимание, и обязательно разберусь с этим…

Взгляд опять летит на брюки, цепляется за то место, где под тканью спрятана уродливая рытвина. Мать знала о шраме. И быстро подружилась со Светланой, на чем еще Ксюша акцентирована внимание, а я не придал этому значение...

Нет. Я стал слишком мнительным.

Она не могла так поступить с нами. Знала же, как я люблю жену.

– Ненавидит настолько, что интересовалась в нашей клинике услугами ЭКО и суррогатного материнства.

– Ч-чем? – удивленно переспрашиваю, срываясь в нервный смех. – К-какими услугами? На хрена?

– Ты все слышал, - бесстрастно чеканит. – Твоя мать узнавала расценки, условия и особенности процедуры ЭКО, уточняла, как сдается материал. Сказала, якобы эта информация нужна для дочки ее лучшей подруги. Я не поверила и прямо спросила, не для вас ли с Ксюшей она интересуется, на что она скривилась и начала мне рассказывать о кризисе в ваших отношениях. Называла твой выбор ошибкой. Критиковала нашу девочку, не стесняясь, жаловалась, что Оксана настраивает тебя против нее. Напоследок обмолвилась, что ваш брак трещит по швам и вы все равно скоро разведетесь... Извини, - виновато шипит Нинель, будто ей больно и неприятно повторять слова моей матери. Хотя просить прощения должна явно не она…

– Ты не говорила ей о том, что я проверялся у тебя? О несовместимости? – настороженно выясняю.

– Я же обещала держать это в секрете. От всех! В конце концов, врачебная этика для меня не пустой звук! – укоризненно напоминает.

– Спасибо, - машинально киваю, хоть тетя и не видит.
– Мать вообще в больнице должна быть, - рычу разочарованно. – А не по ЭКО-центрам шастать!

– Ах да, она упоминала об этом, мол, Ксюша ее в гроб загнать пытается, - цокает языком тетя, и я готов биться лбом об стену. Невозможно.

В момент, когда мне и так было хреново без жены, мать, прикидываясь безнадежной больной, продолжала проклинать и рушить наш союз. Не зря я молчал о проблемах. Как чувствовал…

– Честно, не знаю, что на это ответить, тетя Неля. Я не понимаю, за что она так с нами поступает?
– разочарованно произношу и запрокидываю голову, уставившись в глянцевый натяжной потолок, в котором смутно отражаются искаженные черты моей мрачной фигуры. Будто меня пережевали и выплюнули. Ощущаю себя соответствующе.

– Я попыталась ее вразумить, но тщетно, - оправдывается тетя, боясь задеть мои чувства, в то время как родной матери плевать. – В итоге она разозлилась на меня за то, что я не разделяю ее мнения, и ушла, хлопнув дверью. Запутала меня этим странным визитом окончательно. Если она сбросила Ксюню со счетов, то ради какой дочки подруги так старается?

– Есть один вариант, о котором я бы не хотел вспоминать, - с отвращением кривлюсь, представляя Гулю. – В таком случае мать точно свихнулась. Я понятия не имею, как реагировать на ее идиотизм, - яростно растираю лицо ладонью. Психанув, бью кулаком по столу. – Ты не представляешь, сколько раз я ругался с ней по поводу Ксюши! Мы поэтому и не общаемся сейчас. Я надеялся, что смогу проучить ее бойкотом и она осознает свои ошибки, но после твоего рассказа убедился в ее полной неадекватности.