Невозможно! Точно нет!

Зло сжав украшение в кулак, ищу свой паспорт. Сразу надо было с этого начинать. Судорожно листаю страницы, которые словно слиплись на графе с семейным положением.

С третьей попытки разворачиваю документ.

А вот и штамп…

– Да откуда ты здесь, блин горелый? – сокрушаюсь, запуская пятерню в волосы.

– Пап, ты проснулся? – доносится тонкий и безгранично любимый голосочек.

Не успев прочитать имя так называемой супруги, захлопываю паспорт и оборачиваюсь, зачем-то спрятав его за спиной. В дверях мнется моя семилетняя дочь, накручивает кончик аккуратной косички на палец. Не помню, чтобы заплетал ее, я так не умею.

– Будешь с нами завтракать? – улыбается во весь рот, и я невольно тоже приподнимаю уголки губ. Люблю свою малышку, ни в чем ей отказать не могу. – Мама просила не будить тебя, чтобы ты не злился, но я тайком к тебе поднялась. Она там блинчики приготовила, пальчики оближешь, - комично повторяет поварской жест, когда нужно показать, что блюдо очень вкусное. Чмокнув сложенные пальцы, довольно мычит и прикрывает глаза. – Белиссимо!

– Сейчас спущусь, Маруська, - смеюсь над маленькой воображулей. – Сто-оп! Повтори? – недоуменно тяну, когда за дочкой уже захлопывается дверь. – Какая, к черту, мама?

Не переодевшись, прямо в полотенце, с чокером и паспортом в руках, я молнией слетаю на первый этаж. Замираю на пороге кухни.

Взгляд скользит по миниатюрной, низкорослой, угловатой фигурке. Поднимается от тонких ножек к небольшой попе. Вверх по ровной спине. Стопорится на рыжем затылке с короткой стрижкой.

Узнаю эту девушку. Мне даже не надо ей в лицо смотреть. Она сосредоточие всего, что я терпеть не могу.

Я люблю баб с пышными формами и длинными волосами, чтобы было за что схватиться и что намотать на кулак в процессе…

А эта… недоразумение какое-то! Ходячий взрыв мозга. Даже ее основная профессия мне противопоказана – сомелье. Просто комбо. Образец женщины, которую я никогда бы не позвал замуж.

– Александра, - вслух зачитываю ее имя, выбитое в моем паспорте. – Как ты это объяснишь? – нервно бросаю документ на стол.

Подумать только! Новоиспеченная Александра Высоцкая. Моя законная супруга. Да ей даже фамилия эта не идет. Абсолютно!

Она вздрагивает всем телом, роняет лопатку на столешницу, вновь хватает ее и, крепко сжав в руке, как оружие, медленно оборачивается. Спотыкается взглядом о мой голый торс, залипает на доли секунды, кружит глазами по прессу, спускается к полотенцу. Шумно сглатывает и вспыхивает, как спичка.

Интересно, а первая брачная ночь у нас была? Не помню... Впрочем, нет. Плевать!

– Утро доброе, - нагло щелкаю пальцами перед ее конопатым носом. – Расскажешь, как ты в мой паспорт пролезла? – грозно рявкаю.

Благо, дочки рядом нет - побежала умываться. Зато не увидит, как я ее так называемую «маму» придушу. А я на грани…

– Доброе утро, Олег Геннадьевич, - на удивление вежливо обращается ко мне эта дерзкая рыжая дрянь. – Не знаю. Это не я.

Подозрительно. В здравом уме и твердой памяти я бы на ней никогда не женился. Чушь! Подстава какая-то! И эта пацанка точно в ней замешана.

– Сердце завидного холостяка, известного ресторанного критика наконец-то занято, - перебивает нас голос журналистки из телевизора.
– Избранницей самого желанного мужчины нашего города стала обычная официантка.

– Я сомелье… Была, пока не уволили из-за «самого желанного мужчины», - фырчит и кривляется дикая рыжая кошка рядом, но мне не до нее.

Не вовремя! Ненавижу сплетни и скандалы. Они бьют по репутации, а это мне ни к чему. Особенно сейчас…

– Они расписались тайно. Значит ли такой скоропалительный брак, что… невеста беременна?

Гипнотизирую взглядом экран. На кадрах - мы в ресторане вместе с Сашкой. Она спорит со мной, как обычно, размахивает руками, а я вдруг впиваюсь в ее губы поцелуем.

– Да ну на хрен, - скептически выдыхаю, покосившись на нее.

Обижается, каждой веснушкой краснеет, но при этом гордо вскидывает подбородок.

– Завтрак готов, вы Маруську покормите, а я пойду, - задрав голову, пытается меня обойти.

Преграждаю ей путь, вынуждая врезаться в мою грудь. Какая она мелкая! Я даже не почувствовал, как она впечаталась меня. Будто мошка влетела в лобовое стекло машины на полной скорости. В том случае я бы включил дворники и смахнул размазанное насекомое, но от рыжей занозы так легко не избавиться.

Беру ее за плечи и, сжав, отрываю от себя. Вспоминаю о найденном у постели чокере, оборачиваю его вокруг лебединой шеи. Наклоняюсь, ощущая, как часто Сашка дышит мне в плечо, и застегиваю ленту, как ошейник. Так бы и затянул на ней потуже… Цокнув языком, подталкиваю внезапно остолбеневшую девчонку к столу, ногой небрежно отодвигаю стул.

– Сидеть, - даю команду, как собачке. Устраиваюсь напротив, закинув ногу на ногу и не стесняясь своего фривольного вида. Я у себя дома, а она пусть краснеет или привыкает.
– Так вот ты, значит, какая… жена.