А вот с возвращением четы Скайуокер в столицу возникла проблема. Главком слишком буквально воспринял задачу обеспечения безопасности глубинных станций. В результате он не только лично контролирует ремонтно-восстановительные работы, но и заявил о личном участии в первом погружении одного из кораблей. Это месяц-полтора. В течение этого срока комиссар Скайуокер собирается пробыть на Беспине. Использует служебное положение в тревоге из-за рисковых действий мужа. Я ее понимаю и не возражаю.

Вот только малыши-Скайуокеры скучают. Особенно без папы. Они привыкли чувствовать его могучую силу рядом. Они еще слишком малы чтобы понять, чего именно им не хватает. Но им плохо: одиноко и тоскливо. Это может пагубно сказаться на характере подрастающих Скайуокеров. Надо вмешиваться. Я, конечно, не Избранный, но Силой не обделен, и с джедаями меня хрен спутаешь, даже если ты еще не научился пользоваться горшком. Самое время отреагировать на тревожные сигналы бригады воспитателей малышей Люка и Леи еще и потому, что на их рев в поле Силы слишком много всякого народу оборачивается. Лишнее это. Ибо пусть не внуки, но мои.

— Видимо детям немного нездоровится, сир. Возможно, первые симптомы кишечной инфекции… — испуганно блеет некое педиатрическое светило, перед тем как тихо исчезнуть из моего кабинета.

И это я не стал ему сообщать, что сам он инфекция, а такую заразу, как я, ни один ротавирус не возьмет. Любой здравомыслящий вирус меня сам бережется. Поэтому безбоязненно беру близнецов на колени. Те сосредоточенно пыхтят. Доверчиво касаются моей Силы. По мне — так слишком доверчиво. Эдак чуть подрастут, к ним в доверие всяк, кому не лень, втереться сможет.

Мысль о том, что стремящиеся к реваншу силы вполне могут попытаться нанести удар, сделав детей Вейдера врагами всего того, что мы считаем своим, оказалась неожиданной и неприятной. Зато своевременной. По себе знаю, опасность, к которой начинаешь готовиться заранее, обычно не наступает.

— Здравствуй, ученик.

Дарт Вейдер появляется в объеме голопроектора почте сразу, стоило мне послать сигнал вызова. Но вовсе не потому, что сломя голову понесся на пункт связи для доклада своему императору. Он голопроектор с собой в чрево некоей колымаги уволок. Так что общаемся без отрыва от производства. Рукава лорда ситхов закатаны, а перепачканные машинным маслом руки безостановочно копаются в некоем неведомом мне агрегате.

— Доброго вам времени суток, повелитель, — почтительно кивает мне ученик.

Завидев же детей у меня на коленях, Вейдер белозубо улыбается мне и тянется по каналу «учитель-ученик». Я в ответ качаю ощущения малолетних форсюзеров в ответ. Ситх отвечает такой волной нежности, что дети просто млеют. Впрочем, папаша выглядит столь же счастливо. Завидно настолько, что нестерпимо хочется треснуть Вейдера по лбу. Но сдерживаюсь. В сознании деток моя сила должна восприниматься как неотъемлемая часть отцовской.

— Друг мой, вы не находите, что вам уже пора озаботиться устойчивым каналом с собственными детьми? — сообщаю чуть излишне сварливо.

Но это непроизвольно. Просто юная Лея почему-то оказалась без памперса. В результате все лишнее прямо сейчас впитывается в мою мантию. Из-за этого не слишком приятного ощущения аргумент, которым можно поддеть не в меру довольного ученика, сам собой нашелся.

— Не будете уделять детям должное время, их душами овладеет кто-то другой. Вон, прямо сейчас кто-то ручонки тянет.

Не вру. Возникшее, еще когда дети капризничали, ощущение чужого внимания не исчезло и сейчас. Меня оно начинает всерьез нервировать. Незабвенный Дарт Плэгас не ко времени вспомнился. С него, гада Мудрого, станется. Люк, словно со мной соглашаясь, необычайно отчётливо сообщил.

— Да-да.

— Вот, и ребенок со мной согласен.

— Нет, повелитель. Это он вас дедой обозвал.

Дарт Вейдер полагает, что это должно меня обидеть? Нет, вроде. Тогда зачем скалится? Лорд же продолжает не то в шутку, не то всерьез.

— Что до ручонок в Силе, это Квай-Гон. Он тут намедни заявлял, что мне папашей приходится, что еще двадцать с лишним лет назад родство почувствовал, и все такое прочее.

— А ты что?

— Да ничего. Не с лестницы же спускать дурака старого.

— Почему не доложил?

Пауза. Вейдер очевидно смущается. На то, чтобы подобрать слова, понадобились секунды.

— Не счел информацию важной. А вот неприятной для вас — пожалуй.

— С чего вдруг?

— Версия про Силу вместо отца даже с учетом того, что на Татуине нет ни капусты, ни аистов, перестала меня устраивать лет в десять. Квай-Гон на мать действительно пялился уж больно задумчиво… Но ей говорить об этом было неприятно, я и не лез. Став чуть старше, решил, что отец — не тот, кто зачал, а тот, кто воспитывает. Меня это вполне устраивает до сих пор.

— Де-де, де-да, — вставил свое слово в разговор Люк.

Они сговорились, что ли?

— Простите, повелитель, но у меня по графику плановые учения по ликвидации аварийной ситуации и экстренному подъему.

— Ты на глубине, что ли?

— Мне на тренажерах отрабатывать нештатные ситуации с этими олухами некогда. Заодно и работу глубинных насосов скорректировали.

— Почему лично?

— А кто? Оби-Ван сгреб кучу бухгалтеров да финансистов. Инженеров по штуке на корыто не хватает. Учу, кто есть.