Закусила губу, высыпая травы в порядке, в каком было указано в заклинании. И может быть не нужен мне никакой Томас, пусть валит к своей грудастой суккубе… и вообще! Я хочу новую любовь, того, кто будет любить только меня, яркую, бурную, о которой пишут в романах, а глядя на них, перехватывает дыхание. Мне нужен тот, кто будет любить меня целиком и полностью, даже с гладильной доской вместо груди.

— Мейси, стой! Это не то, что ты думаешь, — взвизгнула Стелла, подбегая, но было уже поздно.

Последние слова были произнесены. Место с кровью вспыхнуло огнём, издав резкий запах, заставив меня оглушительно чихнуть. Голова закружилась, и последнее, что увидела, как пол стремительно приближался.

2.

Я беспомощно хлопала глазами, глядя на разъярённого Коула передо мной. Внешне он оставался хладнокровным, а вот глаза!.. Глаза метали молнии, готовые испепелить. Горячее дыхание дракона щекотало кожу, вызывая толпу мурашек по всему телу, он вжимал меня в стену всем своим туловищем, а воображение подкидывало смелые фантазии. Особенно при воспоминании той фотки на его страничке. Никогда бы не подумала, что у него есть такие впечатляющие кубики.

— Повторяю ещё раз, — он проскрежетал сквозь зубы. – Что ты сделала?

— Да в чём проблема-то?! – нахмурила брови и повела носом в точности как моя вторая ипостась.

Вчерашний вечер я смутно помнила, меня бросил Томас, мы праздновали день рождения Стеллы, я плакала, напилась, сделала какое-то заклинание из книги и пошла мониторить страничку новой пассии Тома… о, чёрт, кажется, я нажала кнопку добавить её в друзья!

— Вот это, — взревел дракон, вырывая меня из позорных мыслей, заставляя испуганно пискнуть и очень сильно покраснеть. Он задрал руку, поднимая вверх ткань тёмно-синего пиджака и белоснежной рубашки и демонстрируя на запястье тонкую серебристую полоску, расходящуюся витиеватым узором. – Хочешь прикол ещё больше? – процедил, его жгучий взгляд сменился на ледяной. Прежде, чем успела опомниться, он задрал рукав моей рубашки, показав на запястье точно такую же метку. – Видишь? Что ты натворила, мышь?!

— Мейси, меня зовут Мейси! — в отчаянии вскрикнула я, недовольно топнув ножкой и сверкнув глазами. Мышь! Между прочим, оборотни очень любили свою вторую ипостась, но не я… Если остальные из академии могли похвастаться красивыми обращениями, то я была невзрачная и блёклая.

— Да мне плевать!— гаркнул он, выпустив струйку пара из носа. От его крика стены академии задрожали. – Что ты сделала вчера, Ме-е-е-е-йси, — передразнил.

— Заклинание, — пролепетала, смутно вспоминая вчерашнее, а вспоминать как не хотелось.

— Какое? – с нажимом в голосе повторил Коул, явно теряя терпение.

— Из библиотеки, что-то про любовь, — пролепетала, прижимая руки к груди, где сердечко билось так сильно.

— Что здесь происходит? – строгий голос ректора заставил меня вздрогнуть и вжаться в стену ещё больше. Только этого не хватало! А сейчас так хочется превратиться в мышь и забиться куда-нибудь подальше.

— Мейси, — Коул послал в мою сторону гневный взгляд, – поставила на нас брачные метки, — на этих словах он красноречиво продемонстрировал улику на запястье, а я пискнула ещё сильнее.

Мистер Гудман тяжело вздохнул, оглядел нас с ног до головы.

— Пойдёмте в мой кабинет, не стоит устраивать представление здесь, – он обвёл взглядом уже собравшуюся толпу.

Кабинет Мистера Гудмана находился на четвёртом этаже академии и был самым нелюбимым местом для всех. Здание было оснащено с использованием современных технологий, здесь даже имелся собственный магический вай-фай, но вот лифт! Лифта здесь не было, и на четвёртый этаж мы поднимались пешком, а чем ещё был плох его кабинет? А тем, что лестница к нему была узкая и построенная спиралью. Впереди шёл ректор, а сзади меня Коул прожигал взглядом, под которым хотелось съёжиться и пищать.

В самом кабинете пахло лимоном и мятой, и я была здесь совсем не частой гостьей. На столе располагался большой монитор, стопка бумаг и карандашница.

— Покажите руки, — сурово произнёс он и мрачно оглядел метки на наших запястьях, и чем дольше Мистер Гудман на них смотрел, тем сильнее мне хотелось испуганно запищать, поджав под себя лапки и хвост.

— Скажи, что их можно снять, — прорычал Коул, выпуская облачко пара и послав ещё один уничтожительный взгляд в мою сторону.

Будто бы я и без этого не знала, что он меня ненавидит! Никогда больше не буду трогать неизвестные мне заклинания и пить больше не буду, да и вообще! Из кровати своей не выйду никогда, до конца времён останусь там в ворохе подушек!

— Нет, нельзя в течение месяца, — мрачно подытожил ректор. – Если разорвать помолвку в течение месяца, то вы оба умрёте ужасной и мучительной смертью.

Мрак! И во что я только вляпалась! Под убийственным взглядом Коула стало ещё более неуютно.

— Отец убьёт меня раньше! — вскочил, уронив кресло, и стукнул ладонью по столу. – Через две недели у нас должна быть помолвка с дочкой влиятельного бизнесмена, у него сеть гостиниц, — что-то мне показалось, что на этой фразе Коул скис.