Шрифт:
Её улыбка поблёкла от строгого взгляда сестры.
— Страшный суд2 проходит за этими вратами.
Она проследила за взглядом Матери. Массивные врата Тартара отбрасывали на пол густые тени.
— Я думала, мне не позволено видеть Страшный суд.
— Тебе пора узнать правду. Смертные молят либо о вечной свободе в Элизиуме3, либо о милосердии в наказании. Посмотри следующий Страшный суд. Убедись сама, что смертные — примитивные существа. Тогда, возможно, ты перестанешь придумывать истории.
Матерь прошла мимо сестры и исчезла в конце коридора. Дева скрестила руки на груди и опустила свои зелёные глаза на тени у ног.
— Ничего плохого в том, чтобы думать, что в них есть нечто большее, — прошептала она, скользя босыми ногами по гладкому полу.
Приближаясь к большим вратам, Дева почувствовала смрад реки Ахерон4, от которого её замутило.
— Харон, приведи следующую душу для Страшного суда, — прогремел голос с одного из трёх платиновых стульев у устья Ахерона.
Хотя сиденья скрывали фигуры, она узнала голос.
— Эак5, — прошептала она, привстав на цыпочки, чтобы заглянуть поверх узоров.
Лодка Харона качалась на волнах Ахерона. Одинокий пассажир распахнул руки, пытаясь устоять, пока Харон направлял лодку к берегу.
— Твоё время пришло, — Харон указал на стулья костлявой рукой. — Ступай и предстань перед судом, но не забудь оставить плату.
Пассажир, борода которого почти касалась плеч, склонился, бросив монету к ногам Харона.
— Твоя оплата, Харон, — произнёс он и низко поклонился, сходя на берег.
— Гален Аргирис, твоя жизнь в Царстве смертных подошла к концу. Твоя душа сейчас предстанет перед Страшным судом. Есть только два пути: Элизиум или Преисподняя. Какого цвета твоя душа? — пророкотал Эак.
— Я невиновен, — отозвался Гален, гордо выпрямившись. — Но я не заслуживаю места в Элизиуме. Я заключил сделку в Царстве смертных, обменяв свою душу на душу сына.
— Ты готов отдать своё право на Элизиум ради сына? — Второй голос эхом прокатился по залу.
— Да, Радамант. Провидец заверил, что договор утвержден, — сказал Гален.
— Так и будет, если ты не изменишь свою судьбу, — произнёс Эак.
Радамант наклонился вперёд.
— Твой сын поджёг виллу, и четверо смертных погибли. Наказание за отнятые жизни сурово. Ты должен ответить за чужие грехи вдвойне.
— Эти жизни отняты не нарочно, — сказал Гален, тяжело вздохнув. — Мой сын заслуживает второго шанса. Я готов занять его место в Преисподней.
Икры Девы заболели, и она сжала витые прутья, чтобы не упасть.
— Гален Аргирис, Преисподняя станет твоим домом. Ты будешь навечно заперт за его вратами, у тебя отнимут все счастье и надежду. Ты понимаешь? — пророкотал третий голос.
— Да, Минос, — согласился Гален.
Минос продолжил:
— Твоя судьба решена. Войди в Тартар и жди своего надзирателя. Ты не можешь сбежать или изменить решение. Оно окончательно и обязательно к исполнению.
Врата завибрировали, и Дева нырнула в тень. Они открылись с грохотом, и шаги Галена стали приближаться к ней. Его плечи слегка опустились, когда он прошел мимо неё, и Дева не смогла удержаться от желания окликнуть его.
— Гален! — Мужчина испуганно обернулся, а Дева вышла на свет. — Почему ты это сделал? — выпалила она.
Шок отразился на его лице.
— Никогда не представлял, что кто-то настолько прекрасный может быть недостоин войти в Элизиум.
— Ты считаешь меня красивой? — зарделась Дева.
— Больше, чем кого-либо в Царстве смертных.
— Но я не принадлежу твоему миру. Я — Дева, сестра Матери и Старицы.
— Вы одна из фурий? — В его голосе послышалось смущение, Гален согнулся в уважительном поклоне. — Прошу прощения. Я ошеломлен вашим присутствием. Это честь — находиться в вашей компании.
Она подошла ближе и положила руку ему на спину.
— Пожалуйста, не извиняйся. Это я почтена.
Его яркие серые глаза отражали мерцающий свет Тартара.
— Я не достоин вашего почтения, поскольку жду исполнения приговора.
— Я наблюдала и знаю, что произошло, — Она сложила руки перед собой. — Хотела бы я, чтобы сестры тоже увидели твой суд.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Не думаю, что я проявил бы подобную храбрость с тремя фуриями в качестве свидетелей.