– Я рада, что ты поправился, – говорю я, – Тебя не узнать, ты выглядел очень плохо там, на кушетке.

Я глянула на него. Ни царапины. Он повернул голову в мою сторону.

Коричневые глаза разглядывали моё лицо. На его же не было ни прыщей, ни царапин. Родинок или шрамов. Он будто вышел из какого-то журнала.

Удивительно, как у него получилось за такое короткое время восстановиться. Ещё и до такого уровня.

Или… Быть может.

– У тебя тоже система?

Я спросила это как в шутку. Не всерьез.

Но он продолжал на меня всё так же смотреть, ни один мускул не дрогнул на лице.

– Второе правило, – прошептала я, – Или первое. Не сообщать никому о системе. Так было сказано.

Он моргнул. Это ответ? Или совпадение? Он пытается обмануть систему и дать мне подсказку, или это у меня разыгралось воображение? К чему он говорил о том, что убил много людей? Я не отнеслась к этому со всей серьезностью, но стоило бы на это обратить внимание. А про первого игрока? Что это было?

– Ты правда убил много людей?

– Да.

– После того, как вышел из больницы?

– Да, – По голосу ничего не понять. Серьезно он говорит, или нет.

– Это ведь не просто так? У тебя есть какая-то причина для этих поступков?

Он сделал длинную паузу, всё так же смотрит на меня.

– Да.

– Я поняла, можешь больше ничего не говорить об этом.

В системе была функция “травмы”, я её открыла лишь раз и там было перечисление моих болячек, по типу остеохондроза, поликистоза яичника, фиброаденомы. Что-то такое. И напротив каждой травмы была цена. Вроде как, за эту сумму можно было лечить болезни. Может ли быть такое, что именно это и сделал Евгений? Это объяснило бы многие несостыковки в его состоянии.

– Почему ты ушла? – спрашивает он.

О чем он?

– Вышла из системы?

Он молча продолжал на меня смотреть. Скорее всего, боится кивнуть головой.

– Потому что мне она не была нужна. Я быстро поняла, что она похожа на обезьянью лапу из того фильма. Ну, или, скорее на джина, который исполняет желание, но так, что оно потом приносит проблемы тому, кто желание просил. Не хотела у неё на крючке сидеть, вот и всё.

– А если бы ты уже не могла бы выйти, то что бы ты сделала?

– Не смогла бы выйти? – Смотрю на него. Он, может, не знает? – Нужно просто сказать “удалить систему”, и тогда ты освободишься.

– А если ты не смогла бы это сказать?

– Почему? Рот зашили бы?

– Нет.

Он молчит. Боится сказать лишнего. Система следит за ним, как недавно следила за мной. Он и правда участник.

– Тебе нужна моя помощь?

– Да. Скажи, что делать дальше.

– Я не знаю, Евгений, правда. Я отказалась от всего этого, откажись и ты.

– Не могу.

– Почему?

Он просто коротко глянул на меня. Ну да, не может сказать.

– Если бы я была на твоем месте, я бы сделала так, чтобы больше не была зависима от этой системы.

– Понятно…

Но по нему было видно, что всё намного сложнее, чем мне кажется.

– Сколько ты людей убил?

– Много. Больше десяти.

– Просто делай, как тебе подсказывает сердце. Если должен дальше убивать, придумай, как обойти ограничения. Убивай, не знаю, тех людей, которые и так умереть должны. Или преступников каких-нибудь.

Он усмехнулся.

***

Она даже не осознает, насколько всё сложно. Она смогла выйти пораньше, а я так не могу.

Я ели сдержался, чтобы не убивать тех врачей в палате. В моих руках находится слишком большая сила, я не могу её контролировать. Как только наступает какая-то проблема, мне легче продать человека, чем придумать какое-нибудь другое решение. Я начал терять человечность, прекратил понимать, где тёмное, а где белое. Я правда беру в долг проданные души или просто успокаиваю себя? Собираюсь ли я на самом деле побеждать? Я так запутался, но больше не хочу во всём этом разбираться. Хочу, чтобы это просто закончилось.

– Я пошел, – Сказал я и встал со скамейки, – Спасибо тебе за помощь, и за то, что спасла меня в аварии. Я об этом не знал. Насчет того грузовика – не переживай, я тебя не виню. Я… Я прощаю тебя. В общем, мне пора.

Я повернулся к шоссе. Откуда уезжал ночью в центр города.

– Благодарю тебя, – сказала Амина.

Пора. Десять человек. Надо брать себя в руки, у меня ещё тридцать миллионов рублей на счету. Их хватит, чтобы найти нужное мне количество людей. Больных, убийц, насильников. Я буду продавать тех, кого не жалко, кто и так должен был умереть.