Костюм отлично герметизировал, я почти не ощущал леденящий холод осеннего океана. Плыл вперед, подсвечивая фонариком, к видневшемуся вдали темному массиву берега. Через пятнадцать минут, когда под ногами замаячило дно, стал на ноги, медленно поднялся, осторожно высунул голову на поверхность, и осмотрелся. Надо мною метрах в десяти возвышались черные кроны деревьев и раскинутые в стороны ветки кустов. В ластах дошлёпал до берега, стащил с ног веслообразную «обувку» и двинулся вперед, под прикрытие кустов.

Там пришлось забраться в укромный уголок, где ряд деревьев сомкнул ветки перед сплошной стеной воинственно выставивших сучья кустарников. Сначала избавился от маски, затем стащил баллон с воздухом, раскрыл мешок с одеждой, и, обтираясь полотенцем, начал вылезать из костюма. Минут за пять переоделся в обычную одежду.

Набор аквалангиста спрятал в небольшом овраге, забросав тихо шелестящими осенними листьями. Оставил только подводное ружье, на всякий случай. Минут сорок сидел под деревьями. Изредка проезжали машины, стреляя вперед полосками света. Наконец, одна из них, не доезжая до меня метров сто пятьдесят, остановилась. Хлопнула дверца и в сторону деревьев двинулась темная фигура с пляшущим впереди лучом фонарика.

— Меня зовут Мэтт Дэвидсон. Я от Джека, — прогремел хриплый бас. — Он сказал, вы должны находиться где-то здесь.

Я облегченно вздохнул и посветил фонариком. Через несколько минут уложил костюм, акваланг и другие принадлежности в кузов пикапа, уселся на пассажирское сиденье рядом с неразговорчивым хмурым седым мужиком лет пятидесяти, похожим на медведя. Мэтт заехал на территорию комплекса, проводил меня до сторожки, заполненной разным хламом, спортивным и бытовым инвентарем: бадминтонными ракетками, велосипедами, досками для плавания, самокатами, выложил мои вещи и запер. Два часа я провел на надувном матрасе, нервно прислушиваясь к каждому шороху. Потом щелкнул замок, распахнулась дверь и вовнутрь, в сопровождении ухмыляющегося Мэтта, зашла Норма.

— Поехали, — сразу сказала она.

Во дворе уже стоял знакомый спортивный «понтиак файрберд». Через минуту, я уже ехал в машине. По пути спросил у Нормы. Как ей удалось выпутаться, поведал о переживаниях Ника, чем вызвал у девушки довольную улыбку.

Блондинка была в превосходном настроении и охотно поделилась своими приключениями. Она гоняла по океану, выделывая различные кульбиты, резко меняя направление, чтобы сбить прицел истошно орущего проклятья и угрозы Майерса, стреляющего из автоматической винтовки. Норма виртуозно уходила от пуль, по обе стороны борта взрывающихся фонтанчиками брызг.

Сперва по ней палили, пытаясь испугать и заставить остановиться, потом стараясь попасть по мотору. Преследование длилось несколько минут, пока летящий на всех парах катер и преследующий его с хищным клёкотом лопастей вертолет не столкнулись с вызванными Хэлловеем катерами и судами береговой охраны. Майерс сразу осознал ситуацию, прекратил стрельбу, и после коротких переговоров, последовал за двумя «НН-65А Dolphin» на местную базу Береговой охраны.

Тем временем Норма разыграла настоящий концерт. Она стащила бейсболку и дрожащим голосом рассказала окружившим её малым судам USCG, о посещении яхты подруги, и последующем преследовании каких-то бандитов. Катера привели её к стоянке яхт-клуба, где в окружении полиции и агентов ФБР, громко выдавала свои претензии возмущенная Мадлен.

Пока разбирались с Майерсом и его охраной, Норму отвели в помещение возле причала, заботливо укутали всхлипывающую блондинку в теплый плед и вручили горячий кофе. Взяли показания, терпеливо выслушали истеричные требования посадить бандитов, охотящихся с вертолетов на одиноких девушек в пустынном океане.

Мадлен осталась скандалить с полицией и руководством яхт-клуба, Норму отпустили, предложили отвезти на полицейской машине, но она отказалась. Тихонько забрала ключи от «понтиака», у светящегося от счастья Ника и отправилась к центру отдыха, где стояла машина, и ожидал я, запертый в сторожке.

В отель мы попали без происшествий. Ещё в мое прошлое посещение «Плазы», когда Джон и Ник разбирались с ищейками Морриса, Норма сделала склепки ключей, а бывший цэрэушник выточил копии. Сейчас шпиков у подъезда к черному ходу не наблюдалось, Норма открыла дверь и попрощалась со мной. Ремонтные работы закончились, инструменты и строительное оборудование убрали, и я быстро добрался до своего этажа. Дошел до номера, снял табличку «Не беспокоить», глянул на начинающий сереть предрассветный полумрак. На часах в прихожей было пять утра. Быстро умылся, разделся, рухнул на кровать и сразу заснул.

* * *

Утро началось не с кофе, а с заверещавшего телефона в гостиной. Пришлось, ещё толком не проснувшись, идти снимать трубку.

В круглом динамике зазвенел голосок Анны.

— Михаил Дмитриевич, вы просили до двенадцати вас не трогать. Но уже пятнадцать минут первого. Диего и охранники в машинах на стоянке. Ждут.

Я глянул на настенные часы. Действительно, двенадцать пятнадцать.

— Через десять минут пусть охрана заходит, я пока быстренько в душ сбегаю и оденусь. Даже кофе пить не буду. А ты пока скажи Ашоту и девочкам, чтобы собирались. Как они утро провели?