— Что произошло, после того когда я вышел из тренировочного зала, знаешь? — нейтральным тоном спросил я.

— Знаю, — Мадлен злорадно усмехнулась. — Харольд, как очухался, побежал к деду, жаловаться. Говорили они часа полтора. Дед жалобу не принял, в свою очередь кинул ему претензии. Хотел, отправить его в длительную командировку на другой край земли — по-моему в Гонконг и Малайзию. Моррис отказался, решил уволиться. Сегодня утром явился в «Чейз Манхэттен», принес заявление. Начальство звонило деду, тот сказал, чтобы подписали.

— И что, теперь? — поинтересовался я. — Безработным, он, естественно, не останется.

— Конечно, нет, — мисс Рокволд поморщилась. — Будет заниматься тем же чем и раньше, возможно, неофициально, но уже под крылышком Уолтера.

— Кстати, удивительно, что твой дед пошел мне навстречу, — заметил я. — Уолтер ему постоянно истерики закатывал, предлагал меня ликвидировать, обвинял, подозревал в шашнях с тобой. Даже в глаза говорил при мистере Рокволде. А тут стоило мне предложить закрутить совместный бизнес с тобой, никакого сопротивления, полное благословение и отсутствие подозрений.

— Да просто достал его Майерс, особенно последняя выходка, — объяснила девушка. — Эти преследования на вертолете, стрельба по катеру, разборки с привлечением береговой охраны и полиции. Но главное, я всё-таки его внучка, и ношу фамилию Рокволд. В историю с Чарли он не поверил, решил, я всё придумала. Теперь всё сняла на две камеры, предъявила доказательства, ещё и поплакала у него на груди, и дедушка растаял, воспылал благородным гневом. Заявил: никакому уроду не позволено творить такое, по отношению к его внучке, носящей фамилию Рокволд. Вот и всё. После того, как ты побил Харриса, он и Уолтера второй раз к себе вызвал. Что там было, толком не знаю, но служанка одна, приходящая, кое-что услышала, когда Майерс открыл дверь. Говорит, дед на него шипел как змея гремучая, и рожа у этого придурка была мертвенно бледная. По моим сведениям: «Чейз Манхэттен», «фонд Рокволда» и ещё две фирмы деда разорвали договора с предприятиями Майерса. Потребовали вернуть деньги, выплатить неустойки, за ненадлежащие исполнения контрактных обязательств. Тебе дед пошел навстречу, и дал разрешение делать со мной бизнес, потому что хочет проучить и наказать Уолтера за эти выходки.

— Так что, тебя можно поздравить? — весело спросил я. — Назойливый жених уходит в темное прошлое?

Девушка посерьезнела.

— Сомневаюсь, — вздохнула она. — Всё ещё только начинается. У Майерса было несколько подобных ситуаций, но он всегда брал реванш. И потом дед ему дал шанс реабилитироваться — не разорвал отношения до конца. Не сказал, ничего такого вроде: «девочка моя, можешь быть спокойна, свадьбы с этим подонком не будет». Меня всё это, на самом деле, очень тревожит. Я прекрасно знаю характер Уолтера. Он не успокоится, сейчас кипит как наполненный паром чайник и продумывает планы мести. Пока Майерс жив, мы не можем чувствовать себя в безопасности.

— Понятно, — вздохнул я. — Обнадежила, нечего сказать. Ладно, будем думать, что делать дальше. Для начала давай вернемся к вопросу, кто такой Уолтер Майерс, почему ты его так боишься и называешь страшным человеком?

— Окей, — девушка прикусила губку, глубоко вздохнула и выпалила:

— Ты что-нибудь слышал о Синдикате?

— А что я должен был о нём слышать? — изумленно поднял брови я. — Ты имеешь ввиду международную корпорацию гангстеров, созданную Лаки Лучано, его итальянскими и еврейскими друзьями?

— Ха, — усмехнулась Мадлен. — Лучано и его дружки, просто дети малые, по сравнению с сегодняшним Синдикатом. Им такое даже не снилось. Синдикат — это международное сообщество, созданное Майерсом и несколькими богатейшими семьями США и Великобритании. К ним примыкает пара династий финансистов из континентальной Европы. Они работают как прачечная, обеспечивают отмывание «грязных» денег через банки Швейцарии, разных оффшоров для последующих инвестиций, прогоняют через свои компании, чтобы окончательно «отбелить». Если очень кратко, Синдикат — это торговля наркотиками, оружием, наемниками по всему миру, и отмыв денег.

— Зачем богатейшим семьям мазаться в таком дерьме? — иронично поинтересовался я. — У них и так финансов, хоть ведрами зачерпывай.

— Денег никогда не бывает много, — наставительно произнесла Мадлен. — Чем больше финансов, тем масштабнее желания.

— Они и без такого риска могут заработать, связи с крупными политиками, чиновниками в правительстве, лоббизм своих интересов открывают большие возможности, — заметил я.

— Вот ты и сам ответил на свой вопрос. Для продвижения своих интересов, того же лоббизма, коррупционных сделок, продавливания нужных законов, найма бандитов, разгона забастовок, уничтожения конкурентов, работы с правительствами на том же Ближнем Востоке, нужен чёрный кэш, очень много денег. Если, например, снять их со счёта — это след, прямая взаимосвязь, до которой могут докопаться журналисты, конкуренты, различные спецслужбы, а потом раздуть скандал или использовать информацию в своих интересах. А Синдикат, как пещера Алладина — всегда можно тайно зачерпнуть горы сокровищ.

— У меня сразу появляется множество вопросов, — задумчиво протянул я, осмысливая информацию. — Но допустим. Как во всю эту схему вписывается Майерс?

— Для этого, надо рассказать тебе его историю с самого начала. Это долго. Готов слушать? — Мадлен чуть улыбнулась уголками губ.

— Конечно, — кивнул я. — Чтобы победить противника, надо знать о нём всё.

— Мы почти приехали, — сообщил Джон. — Через пять минут будем на месте.

— Продолжим разговор в ресторане, — предложила Мадлен.