В тот день я Меньшова не нашёл.

Не нашёл его и на следующий день.

И через день.

И через два.

Секретарь исправно оказывалась вежлива, открывала дверь в его кабинет, но генерал-адмирал отсутствовал на месте и всё, что я мог видеть — это пустое кресло. А всё, что мог слышать — то, что он в командировке. Если не считать шепота дяди Саши на ухо, что Меньшов всё это предвидел. Сказал, что так и будет, что я начну ездить к нему, чтобы выразить негодование, но, в конечном, счёте, соглашусь с его приказом.

Я отмахивался и продолжал делать по-своему.

Пятый день. Шестой. Даже в выходные. А потом я остыл. До меня дошло, что это смешно.

Вот, зачем я его ищу? Чтобы вылить возмущение из-за вмешательства в мою личную жизнь? Чтобы отказаться от всей этой эпопеи против ордена?

Так, толку от первого, если второе невозможно? Орден сам на меня нападает, почему-то. Плюс великий князь Михаил Владимирович лично просил меня участвовать в этом деле. А возмущение само по себе штука бредовая. Представил, как лейтенант высказывает за приказ генерал-адмиралу, и самому стало смешно.

Только я успокоился, как объявился Меньшов. Дядя Саша пришёл утром следующего дня и горестно сообщил, что Валентин Севович на месте, он его видел.

— Вернулся? Вот и славно, — хмыкнул тогда я и, зевая, отправился досыпать свой законный выходной. Ерастов же потоптался на месте, расцвёл улыбкой и….

Без понятия, куда он двинул, но напились они на пару с Родионом в драбадан. Весь вечер от них несло самогоном.

Да, поволновал я их знатно. Приятно осознавать, что не безразличен им, как и они, мне, конечно же.

Но Меньшов, вот же хитрец, а! Вместо конфликта с подчинённым. Вместо того, чтобы прямо указать на моё место. Продавить своей волей. Он выбрал тактику понимания. Моего понимания ситуации.

Он дождался, когда я сам осознаю ситуацию и приму её.

Неожиданно, если честно. Если, в столице он произвёл на меня смешанное впечатление, то после этого я зауважал его. А ещё, этот ход указывал на мой статус, но тут я не обольщался.

Знакомство с великим князем, членство в клубе ордена Андрея Первозванного — вряд ли это играло для него большую роль. Так, плюсик в карму и на весы отношения. Суть в том, что я ему нужен. Он хочет уничтожить орден, и, думаю, знает, почему двуликий приказывает меня убить.

Более того, подозреваю, он в этом замешан. Без понятия как, но такое ощущение, что он не столько по указу Михаила Владимировича оберегает нас с Лирой, сколько из соображений совести.

Хах. Совесть и Меньшов — мне самому смешно от таких выводов, но не могу от них отделаться. Почему-то кажется, что причина где-то в этой стороне, но пока она мне не известна. Так что, будем копать.

Кстати, Лира моё возмущение, хоть и поддержала, но не приняла. К запрету она отнеслась философски. Прижалась, обняла меня и сказала:

— Главное, мы рядом, и можем проводить тихие дни вместе, а остальное — вопрос времени.

Любимая как в воду глядела.

Да и предсказание Меньшова сбылось.

Орден залёг на дно. Местные аристократы отстали от Лиры с предложениями руки, и сердца. Отстали они и от меня с вызовами на дуэль, и моя жизнь на пару месяцев вернулась в «привычную» колею кадетской жизни.

Хех. В «привычную». Отвык я от неё. Первый курс, казалось, закончен давно, а привычной стала совсем другая жизнь.

Насыщенное схватками лето внесло коррективы в картину мира и мои личные предпочтения. Теперь лекции стали скучными и пресными, а работа со старыми делами в офисе СБФ превратилась, в мутную трясину. Спасали положение только: прыжки с орбиты, тактическая практика и тренировки у Мангуста.

— Туров, ты в сортир хочешь или шар огненный создаешь?!

Окрик Воислава Доброславовича сбил концентрацию. Рука дрогнула, и пламя зажигалки погасло.

— Никак нет, Ваше высокоблагородие! — рявкнул я и незаметно для него потряс ладонью: на пальцах зудели ожоги от раскалённого металла.

— Что именно нет, Туров? — Мангуст подошёл ко мне и, проводив взглядом моё движения (блин), рявкнул: — упор лёжа, сто отжиманий.

— Есть! — я вытянулся по струнке и, под сочувственные взгляды моих бойцов отправился в угол зала.

Там я встал над специальным турником. Взялся за вбитую в пол трубу, которую Мангуст подключил к генератору тепла, и, стиснув зубы, стал отжиматься.

— С прихлопом Туров! — скомандовал Мангуст, — не то руки до костей сожжешь.

Прижаться. Толкнуться. Хлопнуть. Прижаться. Толкнуться. Хлопнуть.