— Значит, война, — протянул Меньшов, и откинулся на спинку кресла. — Флот Владивостока готов.

— Не спеши, сначала выясним, кто они, и как это провернули, — тихо проговорил Великий Князь и, крепко сжав кулак, оскалился так, что у меня холодок по спине пробежал, — а затем ударим.

Обсуждение не затянулось надолго. Разумовский, всем своим видом напоминая вставшего на след тигродава, умчался проверять догадки. Альберт Викторович согласился вернуться из отставки, и, помолодевшей, пружинящей походкой, поспешил к своему зятю. Судя по хмурым бровям и решительно поджатым губам, того не ждало ничего хорошего. Чую, мужик сегодня может оказаться не только бывшим главой контрразведки, но и бывшим родственником.

Мы же, вместе с Меньшовым, строем вышли из кабинета великого князя.

Ковровая дорожка заглушила тяжёлую поступь доспехов. Гвардейцы из усиленных нарядов проводили нас взглядами. Ушёл в сторону, и замер около робота пылесоса одинокий уборщик на лестнице. Толпа слуг с родовыми гербами Рюриковичей на пиджаках разминулась с нами на выходе из дворца. И мы оказались на улице.

Меньшов остановился у подножия крыльца. Дождался, когда я поравняюсь с ним и коротко сказал:

— Спрашивай.

— Быть войне? — от волнения я, даже, забыл обратиться по всем правилам, но тут же спохватился и добавил: — Ваше высокопревосходительство.

— Быть, — кивнул Валентин Севович, — но ей всегда быть, не одна, так другая причина найдётся.

Он глянул на меня с усмешкой.

— Не о том спрашиваешь, — Меньшов отвернулся и зашагал по дорожке. — Нам с тобой предстоит долгая, муторная и опасная работа. Надо обсудить детали.

Вспомнил о задании великого князя побыть приманкой на Владивостоке. Тоже мало приятного, но мысли о войне оно не заместило. Ведь, Михаил Владимирович говорил не о каком-то пограничном конфликте, как на Тау Метам. Речь явно шла о полноценной войне. С десятками флотов. С сотнями, тысячами боевых кораблей. С десятками, а то и сотнями тысяч морпехов. А есть ли у нас эти сотни тысяч? А готова ли Империя? Готовы ли к войне мои бойцы?

Готов ли я?

Сколько у нас времени, чтобы подготовиться?

Вот какие мысли занимали мою голову. Ни о чём другом думать я не мог.

Меньшов, словно услышал мои раздумья. Бросил на меня косой взгляд и пояснил:

— Разумовский, при всех его недостатках, не зря ест свой хлеб, — генерал-адмирал хмыкнул, — бывают у него промахи, конечно, особенно, когда что-то новое и неожиданное, как сейчас с орденом, например.

Постарался сохранить каменное лицо. Я уже говорил, что не хочу лезть в их разборки. Потому от комментариев воздержался. Да и кто я такой, чтобы высказывать генерал-адмиралу? Но, как я понял, Меньшов никого не уведомил о своей операции с орденом Двуликого. Действовал за спиной, даже у великого князя. Так что в осечке Разумовского виноват именно он.

Другое дело, если речь идёт о пресловутом Василии Михайловиче и деле доппелей. Но я не понимаю здесь вообще ничего. Знаю лишь, что помогли разобраться в этой истории именно мы. И то с подачи интуиции великого князя.

Да и как помогли разобраться? Только помогли заметить, и история лишь началась. Как это произошло и, что будет дальше — неизвестно. И эта неизвестность пугала. Заставляла собраться и гонять мысли.

— Не напрягайся так, лейтенант, — видимо, Меньшов почувствовал моё настроение, потому сбавил обороты, и с его лица слетела ухмылка. — Вы дали толчок, привлекли внимание Разумовского к проблеме. Значит, он обязательно докопается до истины, и вытащит всю подноготную наружу.

— Как скоро? — вздохнул я, — вот в чём вопрос.

— Думаю, довольно быстро, — повёл плечами Валентин Севович, окидывая взглядом разрушенный гостевой корпус, мы как раз проходили мимо. — Возможно месяц, может, два. За полгода точно справится, но это не важно.

— Почему? — я аж с шага сбился. Как это не важно, если война начнётся максимум через полгода!

— Потому что потом начнётся подготовка к войне, — хмыкнул Меньшов. — Там не всё так быстро, как ты думаешь, может уйти год, а может и два, хотя, — он остановился около ворот с территории дворца и посмотрел на меня, — ты же теперь Лейтенант, так что офицерские курсы для тебя обязательны сейчас, а не на третьем курсе, так что скоро сам всё узнаешь. Но лично тебе рекомендую начать готовиться уже сейчас. Не дожидаясь окончания учёбы.

— Почему? — удивился я.

— Потому что большая часть твоих местных знакомых, скорее всего, уйдут на передовую, — Меньшов полез в карман и достал свой коммутатор, — и прикрыть твой род будет некому. А война, знаешь ли, это время, когда аристократы часто начинают передел сфер влияния. Под шумок, так сказать.

Валентин Севович сверился с инфопланшетом. Затем, найдя взглядом автограв такси на мостовой за территорией дворца, поинтересовался:

— Вы куда сейчас? — для разнообразия он не хмыкнул, а довольно приятно улыбнулся, — о нашей операции поговорим на борту шхуны: времени много будет. А сейчас, если нет никаких дел, то приглашаю с собой. Проведу экскурсию по центру боярской службы.

— Благодарю, — протянул я удивлённо, не ожидал от него такой резкой смены темы, да и настроения, но всё же покачал головой. Мысли так и кружились вокруг его последних слов, не давали покоя.

— Мне надо уладить кое-какие дела с кораблём, — пояснил я свой отказ. — Не хочу, чтобы Гальваника шла пустая.

— Тогда, — хмыкнул Меньшов, — до встречи завтра, лейтенант.

Конечно же, мне хотелось попасть в местный центр боярской службы. От такого не отказываются. Он овеян тайной и слухами.