Они ненадолго задумались. Через минуту хозяин кабинета покачал головой и задал очередной вопрос.

– Клещёв не объявлялся?

– Ещё как объявлялся, – Тёмный переключился с раздумий о крестнике на текущие дела. – Просто сезон охоты объявил на молодую поросль. Кстати, Гаранин послал рекрутеров так далеко, что даже мне неудобно стало. Они быстро убрались, когда здоровье слегка восстановили, естественно. Никогда не замечал за Романом склонности к насилию. Он всегда был сдержан и не применял наследственные знания и умения на практике. Из тройки Гаранина только он представлял какой-то интерес для Клещёва, так что…

– По моим данным, ему удалось заполучить Демидова.

– Странно, – Троицкий задумался. – Леопольд никогда не выказывал интереса к идеям Клещёва. Он вообще не обращал внимания на «Детей Свободы», насколько мне известно. И где же лидер «Детей» его поймал? Демидов на последнем курсе учился, а это, как тебе известно, не предполагает практику.

– На каком-то полуофициальном сборище. Демидов сильный маг из влиятельного рода. Нам нужно попытаться направить его на путь истинный.

– Думаешь, что он станет агентом в стане Клещёва? – Троицкий приподнял бровь. – Сомневаюсь, что это хорошая идея.

– Почему?

– Леопольд Демидов действительно очень сильный маг, но в нестандартных ситуациях он… как бы помягче выразиться… – Вячеслав потёр переносицу. – Он склонен к паникёрству и некоторой истерии. Идеальной кандидатурой был бы Гаранин, но…

– Но ситуация с ним сейчас не слишком понятна, и вряд ли он захочет крутиться в окружении аристократии, где сможет встретиться со своим отцом, – хозяин кабинета сверлил взглядом папку с документами, лежащими на столе. – Кого Клещёву всё-таки удалось к себе заманить?

– Романова, обоих братьев Войковых и Штейна. – Ответил Троицкий.

– Все старшекурсники с Первого факультета. Неудивительно.

– И неутешительно. Все эти семьи всегда были на пике революций, так что этот выбор Клещёва вполне ожидаем. Вот что: пока у нас нет своих глаз и ушей в ставке «Детей», предлагаю выбрать выжидательную позицию.

– Этого не потребуется, – после непродолжительной паузы проговорил хозяин кабинета. – Мои эрили дали семьдесят процентов на то, что очень скоро высшей знати станет не до революций. И это будет продолжать в течение нескольких лет. То, что начал Наумов, сейчас как эффект домино запустил кризис преимущественно среди древних Родов. – Он поморщился. – Ты же знаешь, насколько сильно многие Рода связаны именно экономическими узами. По-хорошему их давно нужно было прижать, но вот так… Собственно, без финансирования, только с отпрысками богатейших семей, переживающих не лучшие времена, революция обречена на провал.

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – нахмурился Троицкий.

– Дмитрий – идеальный кандидат, Слава. Он не просто Тёмный, он Лазарев, и даже теоретически не сможет попасть под влияние магии разума Клещёва.

– Он ещё ребёнок, – весь вид Вячеслава просто кричал о том, что он против того, чтобы его крестник стал как-то замешан в эти игры.

– Да, они пока ещё дети. Вся его тройка. У меня планы не только на твоего крестника. У нас будет время их подготовить, и никто не станет их принуждать, боже упаси. Тем более что с Лазаревым это не сработает. Мы с тобой всё объясним и сделаем предложение. Это будет только его решение, работать с нами или нет. Если Дмитрий пошлёт меня так же далеко, как Гаранин Клещёва, ну что же, будем искать другой вариант. – Спокойно проговорил хозяин кабинета.

– Как бы то ни было, Наумов дал нам время, поддавшись какой-то иррациональной сентиментальности, – Троицкий покачал головой. – Разорить Георгия Гаранина – это жестокий и хорошо продуманный план. Я так понимаю, именно он сработал как эффект домино? – Хозяин кабинета кивнул. – У Наумова достаточно преданных помощников, которые точно доведут это дело до конца. Ты прав, очень скоро аристократам станет резко не до бредовых идей Клещёва. Без штанов бы не остаться.

– Что нам делать с Романом? – через очередную минутную паузу спросил хозяин кабинета. – Он один из самых перспективных и сильнейших магов. Он сейчас на перепутье и растерян. Я могу взять его к себе. Мне такие люди пригодятся.

– Я ничего не буду делать. И тебе не советую, – покачал головой Троицкий.

– Ты всегда его защищал, дал ему шанс, хотя мог передать все данные в специальный отдел, когда меня ещё здесь не было. Что изменилось? – нахмурился хозяин кабинета, внимательно разглядывая Тёмного.

– Мои школьные эрили по моей просьбе составили карту вероятностей на Романа Гаранина.

– На таких, как Гаранин невозможно составить карту вероятностей, – возразил хозяин.

– Можно, если вероятность составляет больше девяноста процентов при любых даже незначительных отклонениях. Они дают девяносто девять процентов, что при первой же встрече отца с сыном, Георгий его убьёт. Ну, здесь и без эриля всё понятно, ведь это с согласия Романа началась экономическая встряска. Но даже это не главное. Если мы вмешаемся, то в девяноста пяти процентах столкнём Георгия и Романа в ближайший год, а там, смотри пункт номер один.

– Не слишком радужная перспектива для Романа, – потёр лоб хозяин кабинета.

– Ещё какая. И на десерт. В девяноста восьми процентах его целью станет это, – Троицкий вытащил из сумки папку с документами, бросил её на стол и подтолкнул в сторону собеседника. Хозяин кабинета открыл её и принялся внимательно изучать её содержимое.

– Вы уверены? Ты сам говорил неоднократно, что он не проявляет агрессии к другим. Рекруты Клещёва не в счёт. Тогда для него был переломный момент, и он должен был решить, принимать сторону Наумова или нет.