Он возник посреди комнаты внезапно, без всяких пошлых спецэффектов.

– Отпусти его, – Лазарев подплыл ко мне. – Отпусти.

Я покачал головой, глаза защипало, и по лицу покатились слёзы. Наконец-то! Сразу пропало чувство жжения в глазах, а пружина в груди начала раскручиваться, давая мне возможность спокойно дышать.

– Как это забыть, как?

– Никак, – предок грустно улыбнулся. – Ты никогда не забудешь. Просто однажды проснёшься утром и поймёшь, что можешь с этим жить. Но не держи Александра, не нужно. Не цепляйся за него, ни к чему хорошему это не приведёт.

– Я не могу, – я обхватил себя руками. – Я не могу, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – Гриша скрестил руки на груди. – Твои предки называли такое поведение «Заговор молчания». Это не смело, это глупо, – он на мгновение замолчал, затем продолжил. – Это боязнь остаться в одиночестве. Это просто трусость, Дмитрий.

– И что ты предлагаешь мне делать?

– Начни с того, что… – Лазарев задумался. – Да вот, хотя бы с этого, – он кивнул на лежащую на прикроватной тумбочке книгу. – Научись уже создавать порталы. Ты умеешь это, просто нужно теперь сделать всё осознанно, и привязать к определённому предмету и месту.

– Ты побудешь со мной? – спросил я тихо, но Лазарев покачал головой.

– Нет. Я не привязан к этому месту, и только то, что это поместье Лазаревых, даёт мне возможность сейчас находиться здесь. Но я буду ждать тебя в лабораториях.

И он исчез, оставив меня в темноте с сомнениями: а был ли он здесь на самом деле, или это моё больное воображение подсунуло такой вот материальный бред? Но бред или не бред, а Лазарев прав, нечего себя жалеть. Пора начать выполнять клятву. И начну я, пожалуй, с порталов.

Почти двое суток я не спал, с каким-то остервенением изучая теорию создания порталов. Теоретически я уже знал, как это нужно делать, и теперь пытался сделать портал осознанно с заданными координатами.

В пять часов утра на исходе вторых суток я посмотрел на готовый портал. Почти до шести утра я сидел на кровати, не решаясь самостоятельно проверить, что же именно у меня получилось.

В половине седьмого в голову закралась подлая мыслишка: на ком бы проверить моё первое творение? Когда меня посетила такая идея, – я задумчиво покосился на что-то жующего Гвэйна, за что получил в ответ один из его коронных презрительных взглядов. Отчего дурные мысли быстро покинули мою голову.

Придя к выводу, что подвергать опасности ради моих экспериментов я никого не стану, решил проверить всё самостоятельно. Карандаш, который я превратил в портал, послушно перенёс меня из моей комнаты в кухню. Второй карандаш вернул меня обратно в мою комнату, где я упал плашмя на кровать и уснул.

Сложная монотонная работа позволяла мне не думать ни о чём другом. Как ни странно, но это помогло. Тот комок, что поселился в груди после того, как отец ушёл, стал немного меньше. Но возникла другая проблема: во время создания портала я слишком часто обращался к своему дару. Понять, где расположен источник, мне так и не удалось, поэтому я шёл вслепую, черпая необходимую энергию из нитей силы. Я не знаю, правильно ли поступал, и будут ли последствия, но вроде бы пока состояние было вполне стабильным.

Перед тем как уснуть, почувствовал, что где-то в районе солнечного сплетения начала уже привычно сжиматься пружина. Не понимаю, что это за пружина, но теперь почти постоянно чувствую её. Но в этот раз она причиняла мне дискомфорт, переходящую в боль. Меня подташнивало, и сквозь сон я чувствовал, что в комнате становится холодно. Но усталость победила, и, в конце концов, я крепко уснул, перестав обращать внимание на разные мелочи.

Разбудил меня Гвэйн, несколько раз стукнув по голове мохнатой, тяжёлой лапой. Проснувшись, я долго не мог понять, где нахожусь. Встретившись со взглядом жёлтых глаз, тряхнул головой, приходя в себя, и посмотрел на часы. Оказалось, что проспал я до обеда.

Вспомнив, что через два часа мне предстоит встретиться с Романом, поднялся с кровати, чувствуя, что та пружина никуда не делась, только сжалась ещё сильнее.

В голове шумело, сказывалось напряжение последних дней. А ещё я ощущал усталость и общее отупение.

Поднявшись с кровати, ставшим уже привычным движением потёр грудь, чтобы разогнать комок, и хоть немного ослабить всё больше и больше сжимавшуюся пружину.

Сходив в туалет, я долго простоял под горячим душем, а когда вышел, завернувшись в полотенце, то вытащил из шкафа всю свою одежду. Вывалив её на кровать, занялся примеркой, потому что мне показалось, что моё тело слегка изменилось. Я оказался прав, мне совсем не показалось.

Впору мне оказались только старые джинсы и выцветшая старая рубаха в крупную клетку. Всё остальное было коротковато. Ничего себе, оказывается, я прибавил в росте практически за один месяц.

– Странно, – проговорил я вслух, чтобы разогнать царившую уже долгое время в поместье тишину. Почему-то именно сейчас мне стало от этого не комфортно и вызывало лёгкое раздражение. – Троицкий ведь говорил, что я перестал расти задолго до того, как в школу поступил. Вроде это как-то связано с моей магией.