— Полагаю, что сии господа слишком заигрались и уверились в собственном вранье, — ответил Котов. — Или же их, так называемая колдунья, сумела настолько задурить им головы. Но я могу примерно предположить, отчего они считают меня в чем-то виноватым.

— Отчего же?

— Возможно, дело в моем добром друге, — сказал Олег. — Он служит в сыске. И если обо мне наводили справки, как это порой делается у данной братии, то могли и узнать о нем. А если Бэла что-то сотворила, и ее ищут, то могли решить, что я явился по просьбе моего приятеля. После этого Бэла сбежала, а вас посчитали со мной в сговоре. Всё же остальное — пыль в глаза, чтобы не уронить значимости, если Бэла вернется, и они продолжат оболванивать честных людей. Я так это вижу.

Маклин потер в задумчивости подбородок и покивал.

— Да-да, вполне возможно такое. — После перевел взгляд на собеседника и с укоризной покачал головой: — Ну как же вы так, Олег Иванович? Как неловко вышло, а я ведь за вас поручился, а у вас сыщик в приятелях, оказывается.

Котов в недоумении приподнял брови.

— Что вы этим желаете сказать, милостивый государь? Что дружба с порядочным человеком, который разоблачает преступления, позорна? Уж не предлагаете ли мне покаяться перед шарлатанами и обманщиками, что смею приятельствовать со служащим полиции? — Маклин ответил растерянным взглядом, уже открыл рот, чтобы возразить, но Олег не позволил ему этого, продолжив в праведном негодовании: — И если уж смотреть правде в глаза, то это вы расхваливали мне эту, с позволения сказать, колдунью. Вы обещали мне чудеса и свели с ней. Я не выпрашивал, если помните, не требовал, не настаивал и не преследовал вас с этой просьбой. Я лишь отправился туда из одного лишь доверия вам, Марк Карлович, а теперь вынужден выяснять отношения.

Нет уж, любезный мой, у вас не выйдет свалить вину на меня и моего друга. Это вы водили дружбу с преступниками и втравили меня туда же. — Гость в возмущении округлил глаза, прижал ладонь к груди, вновь намереваясь возразить, однако розыскник еще не закончил и продолжил, правда, уже спокойней: — Однако закончим обвинять друг друга в том, в чем нашей вины нет. Мы всё говорим не о деле, а дело таково, что я должен помочь вам избавиться от угрозы. Я отношусь к ней со всей серьезностью, уж поверьте, и не оставлю вас наедине с людьми душевно нездоровыми, коли уж они дозволяют себе подобные выходки.

Марк Карлович, всё еще хранивший на лице следы ответного возмущение, вдруг махнул рукой и отозвался:

— Верно, Олег Иванович. Виноватого можно искать до скончания веку, а эти люди с их недобрыми намерениями никуда не денутся. Стало быть, они велели, чтобы вы явились к ним.

— Еще какие-то указания дали?

— Нет, — покачал головой Маклин.

— Не переживайте, друг мой, я сделаю, как они хотят, — заметил Олег. — Вы можете отправляться домой, я займусь нашим делом и постараюсь вернуть вам свояченицу как можно скорей.

Марк Карлович вновь поднялся на ноги и заносчиво ответил:

— За кого вы меня принимаете? Я благородный человек и оставаться в стороне не желаю. Мы пойдем вместе. Я уже отправил супругу к сыну в Кронштадт. Вы ведь знаете, мы — династия моряков, и мой сын выбрал ту же стезю. Его корабль стоит в Кронштадте. К тому же там его семья, а Зинаида Николаевна уже несколько месяцев не видела нашу внучку Сашеньку. Она давно жаловалась на тоску по детям, и я посчитал, что пришло время им встретиться. Более мне не за кого тревожиться, кроме как за себя самого. Но я мужчина, к тому же офицер, пусть и в отставке. Мне не к лицу бояться всякого отребья, — последнее и вовсе прозвучало высокомерно, но тон Маклин сбавил и закончил чуть ворчливо: — Но мне неприятна сложившаяся ситуация.

— Понимаю вас, Марк Карлович, и полностью разделю негодование, — улыбнулся Котов. — Вы верно поступили, отправив Зинаиду Николаевну в Кронштадт. Пусть пока побудет с семьей вашего сына, а мы разберемся с возникшей проблемой. Сколько человек было у Бэлы в подчинении?

Гость в недоумении пожал плечами. Ответить он так и не успел, потому что вернулся Степан. Он нес поднос с двумя чашками кофе, вазочкой с наколотым сахаром и молочник.

— А булочки? — спросил Олег. — Кофе мало. Я еще не завтракал.

— Простите, барин, — поставив на столик поднос, поклонился Стёпа. — Не извольте беспокоиться, как раз должны дойти. Сейчас принесу.

— Неси, дружочек, — величественно ответствовал старший розыскник, и напарник одарил его еще одним угодливым поклоном. Котов проводил приятеля взглядом, а после улыбнулся Маклину: — Оставлю вас на минуту.

Он последовал за Степаном. Тот, услышав шаги, обернулся, но напарник махнул рукой, предлагая следовать на кухню, и младший розыскник уже не останавливался.

— Ну что? — спросил он, едва Олег появился на пороге.

— Бэлапоклонники перешли черту, они похитили свояченицу Маклина, перепутали с его женой. Угрожают ей, если я не явлюсь к ним. Явно собираются устроить засаду и наказать за свою пиявку. Мы ждать не будем. Думаю, за Марком Карловичем следят. Он отправил жену в Кронштадт к сыну. Про мою слабость вряд ли знают, но я рисковать не хочу. Так что сейчас отправишься на Малую Охту и подготовишь мне врата для перехода, потом займемся этой разбойничьей шайкой. Сам никуда не лезешь, понял?