Шрифт:
— Спасибо.
Тихо произносит где-то посередине пути.
— Согласись, было бы странно, если бы я отдал тебя ему в этой ситуации. На тебе моё кольцо, а я не получил того, что всё ещё хочу, между прочим.
— Держишь слово? — На её лице появляется грустная улыбка.
— Ага. Слово, которое тебе даже не давал.
— Мне понравилось. И в первый раз тоже. Прости, я глупо поступила тогда на яхте.
Улыбаюсь, довольный этим признанием. У меня были мысли, что она вытерла свои сладкие губы из вредности. Но её признание — мёд.
— Зато как сладко ты сопела ночью, обняла меня. Я почти не спал, мучился.
— Джеймс!
Бьёт меня руками, чем я и пользуюсь, притягивая её ближе.
— За что?! — Прижимаю к себе, блокируя её руки между нами. — Давай заключим мир, пока не наступило утро и мы оба не стали прежними?
— Давай.
Устав вырываться, пыхтит Дженни.
— Тогда вот что.
Поднимаю её подбородок и снова целую, а она покорно отвечает. Кто знает, когда мне ещё повезёт получать от неё нежность, а не побои.
***
— Приехали.
Она сама целует меня последний раз, а потом смотрит, будто ничего этого и не было только что. Мазохизм какой-то. Кажется, я начинаю трезветь.
— Пойду, — улыбается и смотрит почему-то очень внимательно. — Папа и так меня вероятно убьёт.
Открывает дверь и выходит. Несколько секунд трачу на принятие решения и иду следом. Использую своё несуществующее благородство сегодня по полной.
— Ты чего?
— Это я виноват, спасу тебя ещё разок.
Подхватываю руку удивлённой Дженнифер под свой локоть. Поверь, во мне замешательства не меньше. С порога понимаю, что решение было правильным. Эдвард Колман будто ждал её в холле последние пару часов.
— Почему твой телефон выключен?
— Прости, папа, он сел.
— Пока твой телефон выключен, я седею! — Только сейчас он переводит взгляд на меня. — Вы были вместе?!
— Да. Простите, что заставили волноваться.
Держусь максимально уверенно, но я пьян, и этого не скрыть. Его взгляд сужается и мечется между нами. Интересная ситуация, никогда раньше не попадал. Его можно понять. Единственная 18-летняя дочь приходит домой в 2 часа ночи, пьяная и не одна. Опустим тот факт, что я её жених. Может, увидит кольцо и смягчится.
— Дженнифер, быстро в свою комнату.
Она послушно не поднимая глаз идёт наверх, и только на последней ступеньке смотрит на меня. Я улыбаюсь.
— Джеймс, ты же взрослый человек.
— Мы оба взрослые.
— Я думал, тебе можно доверять!
Ну вот, впал в немилость, надо исправляться.
— Можно. Мы отмечали помолвку. — Немного приукрашиваю. — Увлеклись. Но я привёз её домой. — Вижу в его глазах такой же испуг, как у девушки на выходе из клуба. — Нас привёз водитель.
— Больше я такого не потерплю, — смотрит строго, а затем устало потирает переносицу.
— Через месяц она станет моей женой.
Зачем я только что определил сроки? Зачем мне это?
— Это ничего не меняет, Джеймс. Я хочу достойного к ней отношения.
Так зачем же ты выбрал меня? Я меньше всех в этом городе подхожу на такую ответственную роль.
— Позволите?
— Куда?!
Вопит он мне вслед так громко, что в висках стучит, но я уже иду наверх продлевать свои мучения.
Легко нахожу её комнату — дверь открыта.
— Так и думал.
Принцесса сидит, склонившись над белоснежным троном и тихо постанывает.
— Уходи! Что ты здесь делаешь?!
— Не хочу, чтобы ты мучилась в одиночку и выслушивала нервного отца.
Присаживаюсь на корточки, собирая в хвост её длинные волосы.
— Это всё из-за тебя!
— Знаю.
Вот и закончилось наше перемирие, я снова злодей в этой сказке, а принцессу мучительно тошнит.
Глава 19. Мама
Дженнифер Колман. Утро.
Снова передо мной белый потолок комнаты, а Джеймс всю ночь был не в моей голове. Наяву!
— Идиотка!
Рычу на себя вслух, лишь провоцируя головную боль. Во сколько он ушёл? В три или четыре часа утра?
С трудом поворачиваю голову. На столе стоит полный воды стакан, около которого я вижу таблетки. Наверное, Харпер постаралась. Святая женщина.
В черепной коробке миллиарды маленьких молоточков напоминают мне, как я сглупила, вступив в разговор с Джеймсом в клубе. Нужно было встать и уйти. Нет! Не нужно было вообще туда заходить. Как было здорово и спокойно, когда он целую неделю не подавал признаков жизни. Меня же отпустило!