Он улыбнулся:

— Конечно. Это ваша работа. Я расскажу вам то, что я помню, насколько смогу.

— Итак, ответьте, почему ему пришлось перепродавать билеты? — спросила Алекса.

— Это была идея Оди. Он сделал это, чтобы доказать мне свою точку зрения, — сказал он, оставив ответ коротким и незаконченным.

Следователи ждали, пока он назовёт причину. Молчание затянулось слишком долго. Томи начал чувствовать себя неуютно.

— В чeм смысл, Томи? — настаивала Джен, её тон был ровным, но глаза выражали решимость узнать правду.

— Он хотел, чтобы я поверил, что он может стать для меня посредником в крупной сделке. — Он снова сделал короткое заявление, которое требовало пояснений.

Разочарованная молчанием Томи, Джен просто задала вопрос:

— Вы как-то причастны к смерти Оди?

— Погодите, не обвиняйте меня в этом. Это расследование — не то, на что я соглашался, — сказал он, защищаясь и находясь на грани проявления гнева.

— Что вы скрываете от нас, Томи? Вы же знали, что Оди не совершал самоубийство, — мягко и небрежно спросила Алекса, в отличие от настойчивости Джен.

— Люди, с которыми я говорил, менеджмент съезда, некоторые сотрудники BiGr и волонтёры, все они слышали, что это было самоубийство. У меня есть сомнения. — Он наконец решил поговорить, но снова не смог сделать существенных открытий.

— Кого вы подозреваете, Томи? — Алекса всё ещё была медлительна, расслаблена, и она очень хорошо его читала.

— У меня нет доказательств. Возможно, это неправильный ответ с моей стороны, — сказал он, покачав головой.

Мэдисон вмешалась.

— Оди был в этом агрессивном чате коллекционеров игрушек. Я читала ругательства и угрозы, которые они бросали друг другу. Но Оди не участвовал в угрозах, он просто болтал о коллекциях игрушек.

Эту информацию она обнаружила вчера и поделилась ею с Алексой и Джен.

— Вы ведь тоже были в том чате, да, Томи? — Алекса планировала непринуждeнное интервью; она знала, как заставить его признать то, что он знал.

— Конечно. Я имею в виду, что это небольшое сообщество по сравнению с другими увлечениями. Большинство коллекционеров игрушек хотят объединиться и поделиться своими находками, — на этот раз сказал он небрежно.

— Опишите нам агрессию в этом конкретном чате. Какие проблемы там затрагиваются? — спросила Джен.

Томи вздохнул.

— Есть много видов коллекционеров игрушек. Мой тип — это группа, которая любит, торгует и ремонтирует игрушки. С другой стороны, это пуристы; они собирают труднодоступные, редкие и ценные игрушки. Они знают каждую деталь и каждую историю своих коллекций. Они ненавидят случайных коллекционеров, которые невежественны. Они требуют от коллекционеров высокого уровня, например, вы не можете утверждать, что являетесь коллекционером «Звёздных войн», если вы не знаете различных выпусков куклы принцессы Леи, или вам не следует находиться в чате, если вы не знаете, что является винтажным и бесценным. Они больше не считают игрушки, которые были отремонтированы, ценными; они хотят, чтобы их коллекции были в хорошо сохранившихся оригинальных коробках. Такие вещи, — объяснил он.

— Хватит драться и угрожать друг другу? Зачем столько шума из-за игрушек? — невинно спросила Джен, но её непонимание сильно оскорбило Томи.

Его лицо покраснело, и он чуть не задохнулся. Как будто Джен оскорбила его жену. Мэдисон быстро дала ему стакан воды, который он выпил. Он несколько раз вдохнул и выдохнул. Мэдисон с любопытством посмотрела на Алексу, затем на Джен. Их выражения лиц оставались пассивными, поскольку у них было много опыта общения с оскорблeнными подозреваемыми, и они определённо имели дело с гипервентиляцией допрашиваемых.

Они ждали, пока Томи не будет готов.

— Детектив Мэтти, мы страстно любим игрушки. Для некоторых из нас они — дети. Если вы оскорбляете наших детей, мы делаем больно. — Его тон был полон эмоций, это была настоящая страсть.

— Слишком много любви, чтобы убить ради ценной коллекции, да? — Алекса снова пошла в наступление.

— Да, Алекса. Для некоторых это не немыслимо.

— Вы относитесь к этой категории? Это ваш «тип»? — Алекса была намерена в своих словах.

Томи заставил себя расслабиться, прежде чем ответить:

— Нет. Я страстный, но я не могу причинить кому-либо вред.

— Даже если этот кто-то утаил то, что вы так хотели? — настаивала Алекса.

— Да. Позвольте мне объяснить. Я хотел чего-то от Джарвиса Даунса, пуриста. Вот почему мне нужен был Оди, чтобы помочь провести сделку. Я не угрожал Джарвису, на самом деле, это он угрожал мне. Я никогда не подходил к нему близко. Видите ли, я не такой человек. — Томи смягчился, словно защищая свою позицию.

— Извините, если я вас обидела, Томи. Я не хотела этого. Я впервые слышу о вашем сообществе. Могу ли я спросить, что это за ценная игрушка? — осторожно спросила Джен.