– Не кончай, пока он не вышел, - сказал ему Чарли, когда дыхание Джонаса стало быстрым и судорожным.
– Во всяком случае, не в первый раз. Вытащи его, пока этого не случилось.

Джонас кивнул, задыхаясь, пораженный волнами удовольствия, прокатывающимися по нему. Чарли отстранился достаточно надолго, чтобы нанести еще смазки и на стержень, и на член Джонаса. Джонас держал свою эрекцию одной рукой, а кончик стержня - пальцами другой. Его руки не двигались, но бедра двигались. Его эрекция скользила сквозь пальцы, стержень легко входил и выходил из его щели. Чарли наблюдал за ним с неприкрытой похотью в глазах, когда поглаживал свой член.

– Продолжай, - приказал Чарли.
– Заставь себя кончить.

Это не заняло много времени. Чарли выглядел потрясающе, его обнаженная волосатая грудь была видна, когда он поглаживал себя, из-под нее выглядывал серебряный наконечник вибрирующего стержня. Джонас застонал, двигая бедрами, чувствуя, как стержень скользит глубже, чем когда-либо.

– О, боже!

Он едва вспомнил, что нужно вовремя вытащить стержень. Оргазм заставил его закричать. Его мочеиспускательный канал словно наэлектризовался, нервные окончания, о которых он и не подозревал, покалывало, словно он был на взводе и ждал большего. Он чувствовал поток семени, чего никогда прежде не было.

– О, Боже!

Его спина выгнулась дугой, дыхание замерло, пока не потемнело в глазах и он не увидел звезды. Он не хотел задерживать дыхание, когда кончал, но это случалось ужасно часто. Он едва слышал стоны Чарли, когда он кончал.

Чарли лег рядом с ним и снова поцеловал его.

– Когда-нибудь я надену эти кожаные штаны. Я посажу тебя на раздвижную штангу и вставлю тебе в член вибрирующий стержень.

Джонас улыбнулся, представив это.

– Да?

– А потом я буду трахать тебя, пока ты не закричишь.

Джонас застонал от этой мысли и поцеловал его.

– Мне нравится эта идея.

Они прибрали за собой беспорядок и, наконец, забрались в постель. Джонас уютно устроился в объятиях Чарли. В те первые несколько дней Чарли беспокоился о своих размерах, но Джонасу это нравилось. Ему нравилось, каким теплым и надежным был Чарли, и каким защищенным он себя чувствовал, когда прижимался щекой к его широкой волосатой груди.

– Тебя это беспокоит?
– Спросил Чарли.

– Хм?
– Джонасу было так тепло, уютно и сытно, что у него едва хватало сил держать глаза открытыми. Потребовалось усилие, чтобы обдумать слова Чарли и то, что они могли означать.
– Грей? Ты о этом говоришь?
– Молчание Чарли было достаточным ответом.
– Он придет в себя. Дадим ему немного времени и попробуем еще раз. А потом попробуем снова.
– Он пожал плечами, хотя этого жеста не было видно, так как Чарли не мог его видеть.
– Я понимаю, почему ты расстроен, но беспокойство по этому поводу не изменит его решения. Единственное, что мы можем сделать, это подождать и набраться терпения, хотя я знаю, что это легче сказать, чем сделать.

Чарли усмехнулся, прижавшись грудью к щеке Джонаса.

– Что тут смешного?
– спросил Джонас.

– На самом деле не смешно. Но обычно я говорю это людям.
– Он помолчал с минуту, но Джонас знал, что он о чем-то размышляет.
– Помнишь, что ты сказал на днях в машине?

– Когда?

– После «Тап Хауса». Ты сказал что-то о том, что люди, которым надоели все эти игры, тоже могут найти друг друга?

Джонас обнял Чарли за талию.

– Я помню.

– Что ж, ты прав. Это одна из причин, по которой это так хорошо работает. По крайней мере, для меня.

– Потому что здесь нет игр?

– Не просто никаких игр, но и никаких заеданий, никакой путаницы и никакого хождения на цыпочках вокруг чужого багажа. Ты простой.

Джонас отстранился, раздумывая, стоит ли ему обижаться, но Чарли продолжал говорить.

– Я не имею в виду ничего плохого. Это просто...
– Он покачал головой, обдумывая свои слова.
– Я думаю о своем бывшем...

– Тэд?

– Да. Он был таким противоречивым. У него в голове была идея о том, как должна выглядеть и вести себя гей-пара. Он хотел, чтобы мы были безупречны, понимаешь? Идеальная пара, как геи-блядь-умники или что-то в этом роде. И все же, в глубине души, ничто так не возбуждало его, как унижение. Он даже не мог добиться эрекции без этого. Того, что его заставляли слизывать мочу с моих ботинок, было достаточно, чтобы он кончил, но он ненавидел это. Он ненавидел себя за то, что нуждался в этом. И я проводил каждый божий день наших отношений, пытаясь помочь ему примириться с этим. А потом появился Стюарт. Он был убежден, что Уоррен любит всех, кроме него, и не важно, что Уоррен делал, чтобы доказать ему это. Уоррен прыгал через обруч. Купил гребаную клетку и изменил график работы, чтобы дать ему то, что он хотел, но этого все равно было недостаточно. И Рори всегда хотел больше внимания, независимо от того, от кого оно исходило, потому что, если он не получал внимания, это каким-то образом доказывало, что он не достоин любви. И все же он был так уверен, что не заслуживает этого, что связал себя с единственным парнем в группе, который был совершенно неспособен дать ему это. А ты...

– Я тоже всегда был здесь и просил о помощи.

– Да, но ты никогда не был раскрепощенным. Ты ссорился с Греем. Ты был несчастен. Понятно, что твоя самооценка была немного занижена. Но сейчас...
– Его рука властно скользнула по спине Джонаса, снова притягивая его к себе.
– На днях, после того, как Грей прервал нас, и я почувствовал себя виноватым, ты мог разозлиться или расстроиться. Другие мужчины затеяли бы драку или надулись бы и ждали, пока я успокою их или дам обещания. Ты мог бы обострить ситуацию сотней разных способов. Вместо этого ты спросил меня, что я чувствую. Рассказал мне, что чувствуешь ты. Ты оценил проблему и попытался найти решение. Ты вел себя как разумный, мать твою, взрослый человек.
– Он рассмеялся.
– Ты хоть представляешь, как это приятно?

– Я думаю, ты преувеличиваешь мои заслуги. Я проделал долгий путь из Сиэтла, потому что мне нужна была твоя помощь кое в чем.

– Конечно, и это прекрасно. Я имею в виду, что всем нам иногда нужна поддержка. Это просто означает, что ты человек. Но ты уже все обдумал. Ты знал, что тебе нужно, и попросил об этом. Ты был честен не только со мной, но и с самим собой.

Джонас нахмурился, размышляя об этом.

– Думаю, да.

Чарли рассмеялся.

– Не думаю, что ты представляешь, как редко это случается. Вот и все.
– Он счастливо вздохнул и поцеловал Джонаса в лоб.
– Я не обязан быть с тобой двадцать четыре часа в сутки. Возможно, это все, что я пытаюсь сказать. С тобой легко. И я не знаю, осознавал ли я, как сильно мне это нужно, пока не получил это.