— все, Тихон Собин, ты зачислен в отдельную пластунскую полусотню оружейным мастером —

—и форму дадите? — счастливо улыбался Тихон

— и форму, и оружие и все что положено пластуну полусотни, только не выдадим, а ты сам приобретешь —

— так нет у нас столько денег — расстроился Тихон.

— да не переживай ты так, все получишь, сукно, кожу, материю, оружие только пистолет, ружей пока нет, но штуцер выдадим. Все на базе должны быть оружны, что бы в любой момент дать отпор ворогу. В первую очередь ты боец полусотни, а потом оружейный мастер, усвоил мастер —

— да вашбродь —

— отставить мастер Собин, отвечать как положено —

— так точно ваше благородие, усвоил — вытянулся Тихон

— ну, вот другое дело, свободен боец, Трофим отведи к Фомину пусть поставит на довольствие и подумает где разместить мастерскую —

— слушаюсь, ну пошли что ли, мастер — дружески подтолкнул к выходу Тихона Трофим

— ну, а ты чего уши развесил, работай и что б завтра было все в порядке, проверю. —

Саня вчера получил от меня втык за бардак к бумагах, показал ему как вести алфавитную картотеку для формуляров и книгу приказов.

— да понял я командир, сделаю — грустно вздохнул Вася

— и не чего тут вздыхать как умирающий лебедь, говорил тебе, каждый день помалу, чем потом ночами не спать и в немилость впасть к командиру, в боевой выход не пойдешь.—

— да че я, командир, я ни че, работаю — и он усердно заскрипел пером.

— надо стальное придумать, нормальные попаданцы давно бы уже внедрили и денежку заработали, а я только задумался.

Каждое утро построение и развод, дежурный десяток уходит менять тех кто на заставе, патрулируя местность, отрабатывая различные варианты действий. Двигаются пятерками, двойками, отрабатывают возможные места прорыва горцев, устройство засад, в общем тренируются в поле. Каждый раз с ними выходит кто-то из наставников, обучая и контролируя десяток. Не мешая десятнику командовать и принимать решения по обстановке. Иногда с ними выходил и я, осматривая опасные места проникновения на нашу сторону, их было не мало. Все десятки рисовали кроки, у меня в штабе лежала карта где я отмечал новые подробности местности которую мы патрулировали. Бойцы научились пользоваться картой, кто-то лучше, кто-то хуже, но все умели. Во время выхода в поле, старались соблюдать тишину, учились общаться знаками, тихо передвигаться. Каждый раз пытались идти новыми маршрутами, тщательно изучая их. Это наш район оперирования.

Май 1836 года. Кавказская война в самом разгаре, участились мелкие набеги непримиримых горцев. В Дагестане и Чечне шли активные боевые действия. Вправо от Романовки в 10 верстах расположилось селение Баташ, в котором проживал ходжа Али. Достаточно большое по местным меркам, около 250 семей, а учитывая, что семьи большие, то и людей было много. Они могли выставить 100 сабель, а то и 150. Дальше, рядом с ними, находилось 2 малых аула, по 40–50 семей, там начинались предгорья. Далее горы, где проживали непримиримые, которые совершали разорительные набеги на наши поселения, грабили и уводили невольников, продавали в Турцию или держали рабами. Не брезговали они и грабежом своих единоверцев, которые проживали в равнинных местах, угоняли скот, неволили девок и молодых женщин. Ни чего не меняется в жизни, меняются декорации. Было не мало селений лояльных России и даже принимавших российское подданство, поступающих на государственную службу и иррегулярные милицейские подразделения, но пока их было мало.

Против нашей линии проживали черкесы, которые делились на многие, более мелкие народности, адыги, абадзехи, шапсуги, темиргоевцы и многие другие, которых я не знал. Между собой они резались не менее ожесточенно, чем с нами. Ходжа Али происходил из княжеского рода, пши как тут их называли, пользовался большим уважением и влиянием. Близлежащие земли принадлежали его роду. Хотя он считался мирным и лояльным властям, его джигиты тоже ходили в набеги, что бы показать свою удаль и доблесть, банальный грабеж до чего можно дотянуться, особенно скот и невольники. Власти старались жестко пресекать работорговлю всеми доступными мерами. Я так вообще ненавижу людоловов.

Мои бойцы стали совершать глубокие рейды в глубь территории не примиримых ведя разведку. Как же без меня, вот и шли мы с четвертым десятком, Трофим и Саня. Десятником был Эркен Бежиев, казак калмыцкого происхождения, сильно обрусевший. 3 семьи калмыков проживали в Семеновке, еще были татары. Хороший командир, отличный стрелок и следопыт. Рома выдал ему длинноствол, считая его лучшим стрелком, после себя естественно. Лес стал редеть и мы остановились на опушке. Прогалина, с 500 метров, рассекала лес извилистой полосой. Трофим поднял руку, все присели и каждый взял под контроль свою зону. Я присел рядом с Трофимом, он указал пальцем направление и показал на ухо. Прислушался, точно, далекие звуки выстрелов, еще два.

— Глянь туда, командир —

В дали виднелись точки, которые быстро приближались. Достал подзорную трубу, купил по случаю в Пятигорске. 6 всадников преследовали 2. Трофим посмотрел на меня. Я кивнул.

— Эркен распредели бойцов, бьем догоняющих —

Он стал командовать и я услышал

— бьем догоняющих, я первого дальше по порядку, один выстрел один труп, лошадей в крайнем случае, —

Улыбнулся про себя, моя школа. Я не мешаю командовать, Трофим прицелился для подстраховки. Убегающие почти достигли нас, преследователи кричали, они настигали беглецов.

— Бей — скомандовал Эркен. Прозвучал не стройный залп. Всех 6 преследователей убили, 4х выбило из седла, двое безвольными куклами завалились в бок. Кони перепуганные внезапными выстрелами, постепенно успокоились замедляя бег и останавливались.

— Быстро контроль и лошадей выводите пока не запалились. Бойцы рванули к всадникам, но не бестолково, а парами, Эркен страховал их. Я сделал еще отметку. Беглянки, я заметил, что это женщины, остановились в метрах 100. Медленно по кругу вываживая лошадей, чем занимались и мои бойцы зачистив всех. Трофим осмотрел трупы,