— хотите совет прапорщик, все знают, кто вы, из какой семьи. Думаю, вам не стоит этого делать. Отдельная сотня Иванова действительно особое формирование. Они пластуны и совершают переходы на многие версты пешком и действуют по другому, не как армейские части. На сколько я знаю, сотник не берет к себе без испытания ни кого и ему дано такое право. Результаты его службы наглядный пример правильности образования подобного формирования. Он зачистил весь участок в округе 10 верст от своей базы и пресек все попытки проникновения на нашу территорию горцев, они стороной обходят его. Что не скажешь о других. Нападения на выселки, хутора и даже станицы участились. Воровство скота, пленение наших людей и другой разбой. Как говоря о нем, о скольких убиенных он в докладных сообщает, жуть берет, а о том сколько не докладывает только бог ведает. Да и к тому же вы единственный сын в семье.—

— А это какое имеет значение? — удивился князь.

— Имеет и большое. Казаков, которые единственные в семье помечают серьгой в левом ухе и стараются не брать в рисковые дела, что бы род не пресекся. —

— Но хорунжий не казак и единственный сын? —

— Казаки говорят, наш хорунжий, то отдельная статья, особая, очень они уважают хорунжего, вернее сотника Иванова. У него всё не так как у других. По осени будет новый набор с испытанием, сотню будут формировать. Поеду с инспекцией, хочу сам посмотрел, что там наворотил сотник.—

— Значит считаете, что я, отпрыск знатной фамилии, изнеженный и ни к чему не годный паркетный шаркун. — возмутился Андрей

— Господь с вами, Андрей Владимирович, нет конечно, но посудите сами и природные казаки не все могут служить у него, а вы простите, «городская фифа», как они выражаются, только без обид. Спасибо за ужин Андрей Владимирович —он хотел достать деньги

— Прекратите, Александр Константинович, я пригласил вас на ужин, даже не думайте, я оплачу.—

— Благодарю — Шувалов встал, поклонился и ушел. Андрей остался за столом и рассеяно мял салфетку, было о чем подумать.

— Как не верти, а капитан прав, просто не получиться. А., попытка не пытка, попробую.—

Утром следующего дня Андрей вошел в кабинет генерала и вручил рапорт.

— Что это значит, Андрей Владимирович, — он взял рапорт и стал его читать. Потом с удивлением посмотрел на Андрея.

— Вы в своем уме прапорщик? Вы вообще понимаете, о чем просите? Это вам не в театре на премьере блистать в гвардейском мундире. Черт возьми, мальчишка, там убивают, там грязь, кровь и всякое дерьмо. Что я скажу твоему отцу если тебя убьют. Нет, мой ответ.—и он порвал бумагу.

— Вы свободны прапорщик —

— Станислав Леонтьевич, выслушайте меня пожалуйста. Я знаю, что вы не высокого мнения обо мне и это вполне заслужено. Предыдущая служба в полку показала меня не с лучшей стороны. Мне очень стыдно перед батюшкой за мою бесполезную и беспутную жизнь. Я хочу доказать себе самому, что я настоящий офицер и достойный представитель своей фамилии. Очень вас прошу разрешить мне поступить на службу к сотнику Иванову.—

Генерал нахмурился и недовольно смотрел на Андрея.

— Я понимаю вас и в чем-то даже поддерживаю, но почему в сотню, можно в линейный батальон или еще в какую армейскую часть. Сотня это казачье формирование и несение службы там совершенно другое. —

Видя сомнения генерала Андрей усилил напор.

— Станислав Леонтьевич, батюшка часто вспоминает военную молодость и всегда вспоминает вас. Порой сожалеет, что оставил военную службу, хотя мог бы и продолжить служить. После смерти брата, батюшка старался не ограничивать меня ни в чем, лелея мечту, что я стану достойным представителем рода Долгоруких, поэтому прошу вас помочь мне. Наказной атаман не откажет вам или же пошлет меня по дальше, если я пойду к нему с подобным прошением. —

— Ну, хорошо, я поговорю с атаманом, но Андрей если с тобой что-то случиться, отец не простит меня ни когда.—

— Я отпишу ему и объясню.—

Все сложилось на удивление удачно, Андрей не знал, что сказал генерал атаману, но он получил предписание командиру сотни рассмотреть вопрос о назначении прапорщика Долгорукого на должность хорунжего. Атаман хитро оставил сотнику возможность не принимать его, то есть на усмотрение самого командира сотни. Капитан Шувалов, который собирался выезжать в карете с чиновником из военного ведомства увидев Андрея улыбнулся и сказал.

— Все таки решили рискнуть Андрей Владимирович, ну что ж, бог в помощь, трогай. —

Андрей купил коня, хорошего аргамака, дорого, но он мог себе позволить. Снарядился по походному, как понимал это дело. Пистолет, штуцер, немецкой выделки, запас пороха, отлитых пуль, запас дорожный в переметных суках. Ехали с сотней донских казаков, которые должны сменить своих товарищей в Семеновке. Двигались не спеша, останавливались на постах, станицах, укреплениях. Капитан с чиновником что-то смотрели, разговаривали с офицерами, в общем обычная инспекция. Андрей с интересом рассматривал и удивлялся пестроте населения. Встречались горцы, свободно передвигающиеся по дороге, повозки, запряженные быками, медленно тянулись по дороге.