Метатель. Книга 6

Кристалл, вспыхнувший в момент гибели, переписал его код. Теперь он видит карту подземелья насквозь, читает эмоции, словно строки программного кода, и ощущает, как его тело перестраивается на новый, неизвестный уровень. Но вот вопрос – действительно ли он остался собой? Или он стал чем-то... иным?

Впереди – враги, ловушки и главный секрет этого места. Время пошло.

Сознание возвращалось медленно и рывками, словно пробиваясь сквозь вязкую патоку тьмы. Каждый проблеск осознанности давался с трудом, будто выныривая из глубин океана — чем ближе к поверхности, тем сильнее давило со всех сторон. Реальность накатывала волнами: вспышка света — и снова тьма, отголосок звука — и опять тишина.

В какой-то момент я почувствовал прикосновение — настойчивое, ритмичное, болезненное. Сознание отметило — кто-то методично надавливает на грудную клетку. Массаж сердца? Зачем? Я же… А действительно — что со мной?

Новая волна возвращающегося сознания принесла звуки — приглушённые, словно сквозь толщу воды, но уже различимые. Кто-то звал меня по имени, голос был знакомым, в нём слышались панические нотки…

— Тём! Тём, ну давай же! — Кира. Это точно Кира.

Следующее, что я почувствовал — удар по щеке. Сильный, решительный, явно не первый — кожа горела огнём.

Усилием воли я заставил себя открыть глаза. Первое, что увидел — её лицо, перекошенное от ужаса и отчаяния. Заплаканные глаза, растрёпанные волосы, закушенная до крови губа — она явно была на грани.

«Эй, я тут», — хотел сказать я, но с первой попытки получилось только какое-то сипение.

При звуке моего голоса Кира буквально подпрыгнула. Её глаза расширились, в них плескалось такое невероятное облегчение пополам с недоверием, что на секунду стало не по себе.

— Тём? — её голос дрожал. — Это… это правда ты?

Она осторожно коснулась моего лица, словно боясь, что я исчезну от прикосновения. Её пальцы слегка подрагивали.

— Ты живой, — прошептала она, и это прозвучало не как утверждение, а как вопрос.

— Ну да, — я попытался улыбнуться, но губы слушались плохо. — А с чего бы мне быть неживым?

Вместо ответа она прижалась ко мне, уткнувшись лицом в плечо. Я почувствовал, как её трясёт.

Через нашу ментальную связь накатила такая волна пережитого страха и отчаяния, что на секунду перехватило дыхание. Что же случилось, пока я был… где я был вообще?

— Кира, — я осторожно погладил её по спине, — что произошло?

Она медленно отстранилась, вытирая слёзы.

— Ты… — она сглотнула, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Ты был мёртв, Тём. Тридцать две минуты. Я считала.

— Что?.. — я попытался сесть, но тело отозвалось такой волной боли, что пришлось остаться в лежачем положении.

— После того, как мы выбрались из той комнаты… — она помедлила, собираясь с мыслями. — Ты просто… упал. Сердце остановилось. Я пыталась всё — массаж, искусственное дыхание, даже слабым разрядом молнии, как дефибриллятором…

Её голос снова начал дрожать:

— Система выдала сообщение о смерти. Чёткое такое, без вариантов. А потом… этот кристалл в твоей руке начал светиться. Всё ярче и ярче, пока свет не стал невыносимым. А когда он погас — ты начал дышать.

Я машинально посмотрел на свою правую руку — пустую.

— Кристалл исчез, — пояснила Кира, проследив за моим взглядом. — Растворился или впитался — я не поняла. Но перед этим… Тём, он словно переписал тебя заново. Я видела, как твоё тело буквально светилось изнутри, как при загрузке персонажа в какой-то игре!

Система, словно подтверждая её слова, начала выдавать сообщения:

Восстановление завершено

Калибровка параметров…

Синхронизация с носителем…

Внимание! Обнаружены критические изменения в структуре кода.

Производится адаптация…

— Что там? — Кира заметила, как изменилось выражение моего лица.

— Система что-то делает, — я пытался сосредоточиться на сообщениях, но они мелькали слишком быстро. — Похоже, тот кристалл… он что-то во мне изменил.

Я прислушался к своим ощущениям. Тело всё ещё болело, но это была странная боль — не от повреждений, а словно от глубокой перестройки. Каждая клетка, казалось, пульсировала в каком-то новом ритме.

Внутренняя стрелка, обычно такая чёткая и направленная, сейчас хаотично металась, словно пытаясь настроиться на новые параметры. Эмпатия фонила странными отголосками — я улавливал не только эмоции Киры, но и что-то ещё, более глубокое и фундаментальное.

Кира прижалась ко мне, и через усилившуюся ментальную связь я чувствовал отголоски её пережитого страха.

Опираясь на стену трясущимися руками, я попытался сесть. Тело слушалось плохо, словно после долгого паралича. Кира поддержала меня, помогая принять вертикальное положение.