Сотник с криком выдернул руку из ладони девушки и отпрыгнул, уходя в кувырок. Перекатился, но далеко не сразу решил оглянуться, еще не понимая, кого же он боится увидеть мертвым?..

Слуха коснулся чей-то сдавленный хрип, и Горяй наконец разлепил веки. Его брови немедленно взметнулись вверх.

Здоровяк Булыга висел в воздухе, удерживаемый за шею хрупкой девичьей рукой. Чтобы поднять его, Иве пришлось привстать на цыпочки, да и то подошвы богатыря загребали сено на полу. Свободную руку она поднесла ко рту и торопливо зализывала длинную, дымящуюся царапину.

Булыга был еще жив. Лицо и шея побагровели, его огромные лапищи вцепились в запястье вампирши, но, похоже, куда проще было разомкнуть стальные оковы, чем ее пальцы.

Девушка же невозмутимо залечивала рану и в его сторону даже не смотрела.

– Оставь его, Ива! Прошу тебя! Если я хоть что-то еще значу для тебя, оставь ему жизнь! Возьми лучше мою.

Ее лицо прорезала усмешка, и она легким толчком отбросила Булыгу. Перелетев почти весь сеновал, он грохнулся об дверь и сполз на землю, с хрипом втягивая воздух.

– Он твой друг? – сказала она, подходя к сотнику.

– Да, – Горяй кивнул. – Он мой… лучший друг!

– Тогда пусть живет. – Она улыбнулась и обняла Горяя. – Пусть живут все, кто тебе дорог. Так я решила. Но я не заберу твою жизнь. Изменившись, ты станешь таким же холодным, как и все мы, и ты уже не подаришь мне того, что подарил сегодня. А мне бы очень хотелось повторить. Пусть не сейчас, потом, когда все закончится…

– Что закончится?

Горяй вдруг похолодел. Какие-то смутные догадки стали складываться в ужасную уверенность.

– Что там происходит? – Он кивнул на дверь.

– Я хочу, чтобы ты жил, – сказала она. – И не отпущу тебя туда, на двор.

– Что там происходит! – Он едва не кричал.

Однако с места не двинулся. Он уже знал, что сопротивляться бесполезно. Если здоровяк Булыга болтался в воздухе как жалкий червяк…

Ива хищно оскалилась:

– Там смерть.

– Так ты не одна? Значит, все ваше проклятое семейство – вампиры?! – Горяй сжал кулаки. – Там мои друзья, и я не допущу, чтобы с ними что-либо случилось!

У входа со стоном поднялся Булыга. Голова еще кружилась, но он хорошо расслышал слова сотника. Подхватив меч, он взял короткий разбег и ударился в дверь. Та даже не шевельнулась.

– Отвори двери, гадина!!! – Его лицо исказила ненависть.

– Милый, объясни своему другу, – прошептала Ива. – Здесь я смогу сохранить вам жизнь. А утром вы продолжите свой путь. Хотя я… Я буду навещать тебя, Горяй.

– Но мы не можем оставить друзей, пойми. Мы должны предупредить их, – Горяй отступил, подхватил одежду и запрыгал на одной ноге, пытаясь втиснуться в штаны. – Пожалуйста, открой дверь!

– Слишком поздно, Горяй. Слишком поздно! Пир уже начался!.. Впрочем, если твой друг желает, он станет настоящим украшением стола. – От ее улыбки сотника прошиб пот.

Она махнула рукой, и ломившийся в дверь Булыга вывалился наружу. Створки немедленно затворились за ним. А Ива вновь прильнула к Горяю:

– Но ты останешься со мной!

Воисвет и вампир сближались медленно. В одной руке князя поблескивал посеребренный меч. В другой – факел, заимствованный у одного из сыновей Бородая.

– Человек, – сказал вдруг вампир, и Воисвету послышалось, что в его голосе прозвучало удивление, – откуда ты здесь взялся?

– Я пришел, чтобы убить тебя. – Князь выдвинул факел немного вперед, а руку с мечом отвел назад.

– Меня? Ты что, белены объелся? – осведомился вампир.

Князь атаковал первым. Вампир увернулся довольно неуклюже, но нападать не стал.

– Остановись, безумец! Или они купили тебя?

Князь вновь атаковал. На этот раз противнику увернуться не удалось. Однако лезвие меча наткнулось на что-то твердое, и вампир успел отскочить. На землю посыпались какие-то палки. Воисвет мазнул по ним взглядом – заостренные колья, ничего страшного – и напал вновь.

– Стой!..

Крик вампира перешел в стон, и он рухнул на колени зажимая рану на груди. Из-под пальцев ручьем хлестнула кровь.

– Что ты делаешь, ублюдок! – Он выплюнул кровавый комок. – И почем ныне человеческая жизнь, вампирий прихвостень?

Взметнувшийся клинок застыл в воздухе, а затем медленно, очень медленно опустился. Воисвет судорожно сглотнул. Ощутил, как задрожали колени, а сердце рухнуло в бездну.

– Что ты сказал? – прошептал он, едва шевеля вмиг пересохшими губами. – Как ты назвал меня?.. Разве ты человек?