Должен признать, кем бы не была прабабка блондинки, если внучка на нее похожа, я могу понять Архангела. Тяжело устоять перед таким соблазном.

Интереса ради можно выяснить, кто у нас святоша-греховодник. Вреда ему это не принесет, конечно.

В качестве оправдания я просто снова послушаю песню о спасении какого-нибудь очень важного человека и о том, что именно ради этого спасения Архангелу пришлось, жертвуя собой, стиснув зубы, скрепя сердце, отдаться на растерзание смертной женщине. А что делать? Надо, значит надо.

Мне просто любопытно, чья конкретно благодать сидит в этой девице. Обычно подукровки, подобные ей, гораздо более добры и лояльны. Здесь же, если бы не цвет ауры, я скорее заподозрил в отцовстве кого-то из Падших. Хотя, такой вариант точно исключен.

— Это мой кабинет. — Майор Машурина, не подозревающая о том, какие мысли гуляют в моей голове, махнула рукой в сторону двери, на которой не имелось никаких опознавательных знаков. — Туда сейчас не пойдем. Давай сразу к операм.

Вот после этих слов мы как раз отправились в самый дальний конец коридора, где обнаружился второй кабинет, в котором с выражением страдания на лице уже сидели Валера и Геннадий. Кроме парочки придурков в помещении присутствовал еще один человек. Мужичок, лет тридцати пяти, может, сорока.

Выглядел он абсолютно несоответствующе определению «уголовный розыск». Вернее, в антураж Бирюлёво мужичок, наверное, как раз вписывался, такой же унылый и облезлый, однако последнее, что в нем можно было заподозрить — служителя закона.

Маленький, с залысинами, в растянутом свитере и джинсах с потертыми коленками, со щетиной на небритом лице. Причем залысины занимали переднюю часть его головы, а заднюю, будто для контраста, украшал длинный тощий хвостик, собранный резинкой. Этакий постаревший рокер из 90-х.

Валера и Геннадий сидели за своими столами, чинно сложив руки перед собой, словно ничего из ряда вон выходящего десять минут назад не случилось. В мою сторону они поглядывали исподтишка, в присутствии блондинки делая вид, что это просто внезапный приступ косоглазия.

Геннадию, судя по кислой физиономии, было особенно погано. Он свою пострадавшую конечность тоже положил на стол, но при этом все время кривился лицом и тихонечко постанывал.

Ну что за цирк? Я слегка прищурился, оценивая ауру Халка. Меня не интересовали его человеческие качества, было любопытно понять, что с рукой. Перелома я не увидел. Так, маленькая трещина. А воет, будто ему эту руку вообще оторвало к чертям собачьим.

— Это — капитан Мальцев. — Блондинка кивнула в сторону мужичка с хвостиком. — Иван Петрович у нас старший оперуполномоченный.

Капитан не дёрнулся и глазом даже не повел. Он сидел, откинувшись на спинку офисного кресла, и пялился в монитор компьютера. Там в полном разгаре шло какое-то ток-шоу. Иван Петрович настолько оказался погружен в просмотр передачи, что присутствия начальства, как и моего, словно не заметил.

По мне, шоу было так себе, если честно. Не знаю, что уж там интересного увидел старший оперуполномоченный.

Студия дешевая, декорации убогие. На фоне этого безобразия стареющий ведущий в ужасном костюме беседовал с крашеной блондинкой. Речь шла о какой-то актрисе. Лично я такую не знаю, то есть популярность ей не светит.

Потом резко студия исчезла, на экране появился тот же самый ведущий, но уже без костюма, в поварском наряде и колпаке. Он весело принялся рассказывать о лапшерезке, способной изменить жизнь каждому.

— Петрович, выключи эту херню! — Рявкнула майор, так и не дождавшись со стороны подчиненного хотя бы приветственного взгляда.

— Мария Семеновна, это же канал, где работала девушка. — Обиделся старший опер. — Смотрю просто для информации. Имя установили, личность тоже. При себе у нее были документы.

— Правда? Много полезного почерпнул? — Блондинка явно сочла озвученные доводы не особо убедительными.

— Ну не знаю, по-моему, лапшерезка действительно офигенная. Разве это не полезная информация? — Тихонечко высказался я из-за плеча блондинки.

За что моментально получил огненный взгляд, брошенный ею в мою сторону.

Черт… До чего же хороша. Она даже голову поворачивает по-королевски. Смотрит свысока. Хотя, не удивительно. Теперь вполне понятно, откуда барские замашки и такие внешние данные.

Мои… кхм… назовём их тоже братьями… Так вот, мои светлые братья отличаются крайним высокомерием и достаточно часто ведут себя как напыщенные болваны. А сами… Даже говорить ничего не буду. Достаточно посмотреть на стоящую передо мной блондинку.

Вообще-то она — итог преступной интимной связи между Архангелом и смертной. Ничего себе так поворотец, да? А злодеями объявили нас, Падших. Мы-то по всему миру потомство не разбрасываем, если что.