— Нет. — Я скромно улыбнулся. — Точно не собираюсь никого никуда пихать. Мне действительно нужно поговорить с кем-нибудь насчёт одной девушки… Но это не совсем то, что вы имели в виду. Анна Сергеева, знаете такую?

— Сергеева? Конечно. — Катенька затрясла головой, как лошадь, которой показали лакомый кусочек сахара. Даже несколько раз топнула ногой. — Она работает у нас помощником режиссёра по свету. Но… Что вас конкретно интересует?

— Все. — Категорично заявил я. — А еще хотелось бы поговорить с Мариной Рыжковой. Она, насколько мне известно, жила вместе с Сергеевой в одной квартире.

— Жила? — Катенька удивлённо подняла брови.

Черт… Я пока не планировал оповещать всех о гибели сосуда. А судя по огонькам, мелькнувшим в глазах менеджера, если скажу правду, через пять минут об этом будут знать даже уборщицы соседнего здания.

— Давайте вы проводите меня куда-нибудь, где я смогу задать вопросы, Екатерина…

Я подхватил девицу под руку и потащил ее вперед, пока она не начала копаться глубже.

— Подождите, Антон Сергеевич! Нам в другую сторону!

Катенька перехватила мой локоток и, повиснув на нем, что было очень неудобно, развернула меня в нужном направлении.

Буквально через несколько минут мы уже вошли в студию, где суетились операторы, статисты и черт его знает, кто еще.

Развернуться на полную катушку я не успел. Только познакомился с парочкой человек, а именно с тем самым режиссёром по свету, чьим помощником была Сергеева, как в студии нарисовался генеральный продюссер. Так понимаю, ему о прибытии столь важного гостя сообщила шустрая Катенька.

— Антон Сергеевич! С ума сойти! Какая честь! К нам редко заходят люди вашего круга.

Дался им этот круг! Будто нет других выражений!

Я сначала не понял, что за мужик идёт в мою сторону, раскинув руки так широко, будто мы сейчас с ним обязательно будем обниматься. На лице у него должность не написана.

Выглядел этот тип очень карикатурно. Небольшого роста, с лысиной в половину головы, он был совершенно, абсолютно круглым. Клянусь! Просто воздушный шар, которому сверху прилепили такую же круглую голову, воткнули две палки вместо ног и приклеили маленькие, пухлые ручки.

А еще этот круглый человечек напомнил мне героя старого мультфильма про девочку Алису. Как его звали…Весельчак! Точно!

— Позвольте представиться. Матвей Леонидович Маркарян. — Генеральный кивнул головой, а потом, что было вообще неуместно, браво прищелкнул каблуками туфель.

Судя по звуку, там и правда каблуки. Таким образом Весельчак, видимо, компенсирует маленький рост.

— Замечательно… — Я окинул Матвея Леонидовича взглядом, пытаясь сообразить, как это он при таком имени и отчестве оказался вдруг Маркаряном.

Аура у генерального была… как бы это помягче сказать… тошнотворно-зеленого цвета с вкраплением коричневых пятен. Словно кого-то очень сильно «пронесло», а потом в эту кучу окунули господина Маркаряна.

Завистлив, жаден, подл. Происхождение окончания «-ян» объяснялось очень просто. Весельчак взял фамилию жены. Нашёл особу с папой, прикупившим себе парочку каналов на телевидении, окрутил ее, а потом решил стать полноценной частью семейства. Думал, тесть безумно обрадуется еще одному Маркаряну. Тесть не обрадовался. Он вообще считал желание дочери связать судьбу с подобным экземпляром — блажью и дурью. Но… Дочь была единственной и папа вынужденно согласился.

Сейчас Весельчак живет в браке уже пятнадцать лет, но выше должности, полученной сразу после женитьбы, так и не поднялся. У него нет ничего своего. Дом записан на жену, три машины записаны на жену, даже дети, условно говоря, записаны на жену, потому что Матвея Леонидовича не ставят ни во что.

Вся эта информация считывалась с генерального абсолютно легко. Он буквально транслировал во вне огромное желание поплакать о своей тяжёлой судьбе.

— Катя сказала, у вас есть какие-то вопросы по поводу девушки… Аня Сергеева, по-моему…

Весельчак произнёс фамилию легко и небрежно, будто даже не понял, о ком идет речь. Слишком легко, слишком небрежно.

А еще по его ауре в этот момент пробежали всполохи черного. Страх. Сильный страх — вот что испытал генеральный при упоминании скромной помощницы режиссёра по свету. Забавно…

— Да, вы знаете, у меня действительно имеются вопросы. — Согласился я и уставился Маркаряну в глаза.

Делал это специально, конечно. Взгляд мой был слишком пристальным, слишком внимательным. Я хотел, чтоб мужичок занервничал. Потому как если он занервничает, ему есть что скрывать.