Вся помощь заканчивалась именно вот так — добить и отдать тело туману.

Тащить награбленное им тяжело, особенно после города у меня за спиной, где они потеряли часть людей. Но и идти им до конца своего маршрута тоже уже недалеко. Они явно сделали большой круг, основываясь на каких-то старых картах этих мест, благо что маршруты здесь оставались неизменными поколениями. И теперь возвращались домой, уже рассчитывая на отдых и, наверное, беззаботный остаток жизни, с учетом того, сколько они награбили.

Я намеревался нарушить их планы, и вообще укоротить этот остаток по возможности. Теперь я еще больше рассчитывал на их жадность.

У меня все время рос личный счет к этим дикарям. Тело ребенка еще не остыло до конца, и труп не окоченел, и его руки безвольно мотались, когда я понес его к ближайшему обрыву.

Негоже телу валяться на земле. Я нашел удобное место, и отпустил его в пропасть, туда, где в тумане периодически мелькали щупальца. Тело несколько раз ударилось, катясь вниз, и при каждом ударе я вздрагивал. С каждым ударом я вздрагивал, и крепче сжимал рукоятки ножей.

Я увидел хвост обоза незадолго до подхода к городу. Думаю, с моей скоростью я добрался бы за полчаса, но им наверняка понадобиться больше. Дорога в низком сезоне проглядывалась хорошо и далеко, и существовала весьма высокая опасность того, что меня обнаружат раньше времени, но, понаблюдав за бредущими впереди людьми издали, я понял, что им не до меня.

Никто не оглядывался назад. Да и охранников практически не было. Я видел всего несколько вооруженных людей, да вообще всего несколько взрослых людей. Извозчики на телегах, у них даже лошади были, хотя лошади этого мира скорее походили на пони, и то отдаленно.

Извозчики тоже были вооружены, видимо, из гражданских в обозе вообще были только пленные дети всех возрастов. В конце обоза шло четверо охранников, единственной задачей которых было понукать детей двигаться быстрее. Деваться пленным было просто некуда, с дороги в туман не сойдешь. Если только знать местность, то можно попытаться спрятаться, но дети, почти все, не из этих мест.

Я двинулся вперед, плавно переходя на бег. Колокол в ушах зазвучал сильнее, кровь стучала в висках. Разрушенные города позади, труп ребенка, сброшенный с дороги сломанной куклой, все это заставляло кровь биться сильнее. Но колокол позволял сохранять трезвость.

Они двигались так, что понятно было, что основные силы ушли вперед, готовиться к захвату последнего города на их пути. Обоз им для этого не нужен. Они рассчитали все верно, обоз подойдет к городу, когда все уже будет кончено. Скорее всего, они даже не будут в нем оставаться, не дадут детям отдохнуть, сразу двинутся дальше, на соединение со вторым отрядом.

Я лишь надеялся на город. Тоже немаленький, по рассказам даже чуть больше предыдущего. Пусть они дадут им отпор.

А я помогу.

Караульные не оглядывались. Сзади, по их мнению, быть не могло никого, ведь они оставляли позади лишь разграбленные, сожженные города. Да и при текущей видимости можно оглянуться один раз в полчаса, чтобы вся дорога позади была видна как на ладони.

Но они были настолько уверены в безопасности, что не делали и этого. Драка намечалась впереди, никак не здесь.

Я бежал, колокол отбивал ритм, и шаги мои были легки и бесшумны.

Последние двое даже не успели осознать, что они умерли. Они шли рядом, и мне пришлось резануть одного по горлу, чтобы не успел закричать, зажать второму рот и воткнуть нож под лопатку. Сейчас я больше опасался детей, которые могли поднять шум, поэтому старался максимально долго не показываться им на глаза.

Третий шел один чуть впереди, и я просто повторил маневр и перерезал горло и ему. Четвертый о чем-то тихо переговаривался с возницей, и сначала я намеревался добить именно его, но потом передумал. Хотя телега и была тяжело нагружена, но возница мог дернуть своего мула, или как они тут звали этих животных. Не хотелось бы за ним гоняться.

Поэтому я запрыгнул на телегу, в два шага перескочил через нее и ударил обоими ножами. Возница умер моментально. Один нож все же застрял, но я подхватил топор, лежащий рядом с ним, и пока идущий рядом караульный не начал орать, швырнул его ему в голову.

Не мое оружие. Топор вообще попал в него обухом, даже не сбил с ног. Но хотя бы выбил из него воздух, не позволив заорать. Я спрыгнул с телеги обратно на дорогу и воспользовался ножом.

Огляделся. Впереди были лишь возницы, кому-то нужно было управлять мулами и телегами. Пятеро, насколько я мог видеть. Будет легко перебить их по одному.

Я снова перешел на бег. Меня заметили первые дети, идущие между телегами.

Я прижал палец к губам, показывая им, чтобы они не шумели.

Те, кто постарше, закивали. На лицах некоторых даже появилось что-то, напоминающее слабую надежду.