– Сама разденешься или мне разорвать эти шмотки?

– Я сама, – хохотнув начала стягивать футболку.

– Не думал, что любить так тяжело, – прошептал он, целуя ее пылко и жадно, словно показать хотел все то, что испытывает. Отвечала с той же страстью. И она не знала как это, любить по настоящему. Это правда тяжело. И дышать без него не хочется, и жить без него и маленькой льдинки она уже не сможет. А еще, когда знаешь что чувства взаимны, можно и горы свернуть. Не знала что это за волшебство такое, но сил прибавляется и энергия через край.

– Люблю тебя, – прошептала ему в губы.

– Знаю рыжая, – пробормотал с нежность в голосе, – первый раз будет болезненным, но потом привыкнешь.

Дальше Полина помнит стук его сердца, очень громкий и частый. Хриплые, шипящие стоны наслаждений и крепкие руки изучающие каждый изгиб ее хрупкого тела. Помнила как Саакши погружал в некий транс своим ароматом и дарил невероятной силы наслаждение. Было и правда немного больно, но контраст ледяного дыхания и горячих губ сводил с ума, заставляя забыть обо всем на свете. Блондин старался быть нежным, но порой его хладнокровная душонка срывалась и он превращался в зверя. Голодного и страстного зверя, от которого Полина без ума.

После они лежали на листьях и оба тяжело дышали, глаза ледяного освещали стены домика ярким светом, а в воздухе повис аромат морозного утра.

– Тебе больно, – констатировал, волнительно поглаживая прохладной ладонью ее животик, – прости, но ты такая желанная и ароматная, что контроль теряю.

– Это было прекрасно, – выдохнула восторженно, – вот теперь я готова начать осознание того, что произошло.

– А что произошло? – Саакши коснулся уголка ее губ, наслаждаясь яркими эмоциями девушки. Она для него огонек в сердце. Греющий, иногда обжигающий.

– Произошло рождение многочисленных вопросов, – прохрипела, чувствуя облегчение от его поглаживаний и эйфорию от легких поцелуев.

– Задавай.

– Ты поставил метку.

– Поставил.

– Ты уверен, что я смогу защитить себя и Алишу?

– Уверен, – блондин навис сверху, – теперь у тебя есть защитники.

– Дейшас?

– Именно.

– А что ему мешает использовать твое доверие и завоевать власть, убив меня?

– Тогда умрет сам.

– Ничего не понимаю.

– Его метка доказательство преданности. Такую ставили за всю историю существования награй, лишь трем самкам, – Саакши провел кончиком носа по влажной коже на шее и громко втянув ее запах продолжил, – одна из них погибла мгновенно, не выдержав смешения яда. Вторая через сутки, а третьей была моя мать.

– Тоже умерла?!

– Прожив три сотни лет, – успокоил девушку, – она была сильной хагеши и правила народом наравне с отцом, – ледяной улегся рядом и вновь разместил ладонь на ее животе.

– Дейшас был уверен, что я выдержу его метку? Я же могла умереть!

– Конечно знал. Кто может выдержать яд правящего хагеши, остальные яды награй не страшны. Меня это озадачивает.

– Меня тоже, – хмыкнула, вырисовывая указательным пальчиком узоры на его руке, – не может быть, что я волшебным образом пережила ваши способности и метки. Думаю это эффект иммунитета на яд одной из самых опасных змей мира.

– Я помню, ты говорила о тайпан маккоя.

– Это да, мне пришлось поставить две сотни инъекций с ядом этой змеи, чтобы выработался иммунитет. Поверь, это было мучительно.

– Для меня твой поступок и эксперименты с ядами возмущает, так как это звучит опасно и безрассудно.

– Но?

– Меня это еще и возбуждает.

– Яды?

– Безумность, благодаря которой ты стала моей, – усмехнулся гад, – какие еще опасные хладнокровные безопасны для тебя?

– Не считая награй, черной мамбы и фаргу?! Хотя зачем считать, – посмотрела на змейку свою и улыбнулась, – на данный момент, мне не страшны все известные яды хладнокровных, но в допустимых дозах.

– Мамба?! Это же быстрая и мучительная смерть для человека! С ума сошла?!

– Знаешь ли, тайпан намного опаснее! Что за реакция?! И я жива, – напомнила Саакши, а то так подскочил, словно Полина посинела уже и запахла, – больше скажу, я не вводила яд мамбы. Пока. Она меня три раза кусала. И знаешь, по ощущениям как будто молотком по лицу бьют. Долго бьют и мучительно. Думала не выдержу.

– Я зол.

– Я чувствую.

– Надеюсь ты закончила с экспериментами?

– Да много то и не надо было экспериментировать, – выдала тихо, – главное иммунитет к самым опасным нейротоксинам приобрела, а остальное так, для изучения реакций организма вводила. Я занималась разработкой универсального противоядия на основе своей крови.